Шпионы и все остальные

Грант Лернер вышел на улицу. Анна, щурясь на солнце, уже ждала его, будто бы перебирая содержимое сумочки, а на самом деле осматриваясь по сторонам.

В течение оставшейся части дня они посетили не меньше десятка низкопробных баров и кафе. Сидели, пили пиво (Анна только делала вид, что пьет), перебрасывались словами с завсегдатаями, заводили ни к чему не обязывающие знакомства. Почти всем новым друзьям Лернер назначал встречу назавтра, в десять утра, у входа. Если за ними вели наблюдение, то запутались в многочисленных скоротечных контактах и, скорей всего, пришли к выводу, что они собирают «чернуху» о российской жизни — обычное занятие журналистов из капиталистических стран. Но никакого наблюдения они не заметили.

— И что я там буду делать?

Агент московской резидентуры встретил Бруно Аллегро у входа в «Жокей», посадил в машину и, покрутившись по городу, привез на конспиративную квартиру на Юго-Западе. Туда же, прибегнув ко всем возможным и невозможным ухищрениям, чтобы обмануть возможную «наружку», загодя прибыл Грант Лернер. Теперь они сидели напротив друг друга — элегантный Лернер в легком бежевом костюме и тонкой кремовой маечке, и неряшливый заросший карлик в выношенном сверх всякой меры, ушитом трико.

— Будешь жить в собственном доме, выступать в лучших цирках мира, читать лекции политикам и журналистам, — с ободряющей улыбкой ответил Грант. — Зарабатывать миллионы долларов, есть лобстеров…

— Я не люблю лобстеров, — перебил Бруно. — Это что еще за гадость?

— Тогда стейки, — охотно согласился Лернер. — Ты любишь стейки?

— Тогда я согласен, — быстро сказал Бруно. — Только где гарантия, что ты меня не обуешь?

Лернер растерянно глянул на грязные ноги карлика в детских сланцах.

— И одену, и обую! Гарантия — мое слово. И аванс, — он показал собеседнику не очень толстую пачку долларов.

— А как я окажусь в Штатах? — резонно спросил Бруно. — Кто меня выпустит?

— Я уже все продумал, — успокаивающим тоном произнес Лернер. — Скоро в Москву приедет концертная труппа лил… маленьких людей из Нью-Йорка. Ты заменишь одного из них — известного артиста Дюка Грански.

Он показал фотокарточку Дюка. Это был старый волосатый карлик-хиппи в очках и радужной налобной повязке. Бруно насторожился.

— Мне это мерещится или он в самом деле голубой?

— Еще какой! — с гордостью подтвердил Грант. — Снимается в сериале «Гномосеки», уже третий сезон. Дюк голубой, как калифорнийское небо! Очень позитивный персонаж!

— Мне насрать на ваше калифорнийское небо! Никого другого ты не мог подобрать?

— Это лучший вариант. На него никто не подумает. К тому же вы похожи. Тебе только надо сбрить бороду и изменить прическу. Тебя что-то смущает?

— Меня смущает то, что я буду изображать голубого старика, — сквозь зубы проговорил Бруно. — Что тут непонятного, б…дь?

Он еще раз посмотрел на фото.

— Хоть убей, не пойму, что у нас общего!

Грант вздохнул. Он приблизил фото к лицу Бруно, долго смотрел, придирчиво сравнивал, хмыкал.

— Никто не говорит о полном сходстве, — дипломатично сказал, наконец, Грант. — Ты моложе, симпатичней и на голубого не тянешь! Но это не страшно, никто внимания не обратит! Главное — общий облик. А здесь все будет нормально…

Бруно соскочил с дивана, подошел к зеркалу в шифоньере и принялся себя рассматривать. Скалил зубы, морщил лоб, оттягивал пальцами нижние веки. Да, рожа помятая. Волосы поредели. Седина кое-где пробивается. Ну и что? Но ведь он еще не старик! И не похож нисколько на этого Дюка! Он просто… как это сказать? Слегка запустил себя. Когда последний раз мылся? То-то и оно!

Он почувствовал, что все его козыри биты. Разве можно быть недовольным самим собой? Сгорбившись, обернулся к своему новому работодателю.

— Я одного не пойму: почему каждый раз, чтобы начать новую жизнь, мне нужно сбривать бороду? — на этот раз возмущение в его голосе было неподдельным.

— Давай, Бруно, счастливо! — Грант Лернер, широко улыбаясь, пожал карлику руку. — Там главный Тони Хук, ты его знаешь.

— Такой черный коротышка? — спросил Бруно. Он жевал резинку и заметно нервничал. — Здорово!

— Я специально его привлек к операции, — довольно сказал Лернер. — Тони даст все необходимые указания, а завтра ты уже будешь в свободном мире! И станешь известным и богатым…

— Ладно, бывай, я пошел!

Бруно выпрыгнул из кондиционированного затемненного чрева специально нанятого лимузина и направился ко входу в концертный зал. Грант проводил взглядом маленькую фигурку. Стараниями стилистов Бруно Аллегро преобразился. Промытые волосы доходили до плеч, они были ровно подстрижены и напоминали не неряшливую прическу бомжа, а богемную гриву актера или композитора. Что ж, специалист по эксфильтрациям сделал все что мог. Но в том, что его последнее напутствие исполнится, он сильно сомневался.