Шпионы и все остальные

— А я что?

— А ты будешь продолжать работать, как и раньше! Кстати… — Трепетов наморщил лоб. — Скорее всего, Бруно, мне придется перевести тебя в группу охраны к новому председателю партии… Ведь я обещал Сулимову, что ты будешь участвовать в этом проекте — вот и поучаствуешь в этом качестве!

— Чего? В каком… В каком качестве? — не понял Бруно.

— В качестве охранника!

Бруно даже побелел.

— Я не буду охранять этого задрота! — сдавленно крикнул он. — Ни за какие бабки! Он, гад, будет речи толкать, по телику светиться, деньги грести и вообще на мое место встанет! А я — охранять его! Двери перед ним открывать! Да ни хрена!

Трепетов пожал плечами.

— Дело твое. Тогда можешь не охранять.

— Да я не это! При чем тут… Да я вообще!

Бруно в волнении заметался по комнате, замахал руками, пытаясь что-то объяснить, но не находя нужных слов или просто затрудняясь произнести их вслух.

— Я это, Семен Романович… Ну!.. Короче, я председателем хочу! — выпалил наконец он. — Никого искать не надо, короче! Я — председатель, и точка! И все ништяк!

— Да ну? — удивился Трепетов. — Тогда я чего-то не понимаю.

Бруно остановился, достал платок, громко высморкался. Похоже, он успел кардинально пересмотреть свою позицию.

— А чего понимать? Ничего понимать и не надо! И хрен с ним, с этим удостоверением, Семен Романович! Я так считаю! И с муравейником этим! Да нормальный муравейник, чего там! Так и передайте хрену этому, вашему дизайнеру! Скажите, председателю очень понравилось! — Он приблизился к столу и быстрым движением схватил удостоверение, будто опасался, что Трепетов или Липов, изловчившись, в самый последний момент выхватят его из-под носа. — Сперва не понравилось, а потом понравилось, вот так! Так ему и скажите! А я пошел, мне надо еще речь готовить! И костюм почистить надо! Короче, дел невпроворот! Ведь я теперь крутая шишка! Председатель, ага! Ну, до свиданья, короче!

Бруно быстрым шагом направился к выходу, не давая собеседникам времени опомниться, иначе — а кто ж их знает! — вдруг бросятся отбирать у него драгоценное удостоверение № 1! Это был очень умный и хитрый ход, но Трепетов, как оказалось, тоже не дремал.

— Погоди, Бруно. Буквально на два слова, — сказал он.

— А? Чего?

— Мы с Николаем Ефимовичем хотим объяснить тебе кое-что.

Бруно опять замахал руками.

— Ничего не надо объяснять! Я все и так понял! Ладно, я пошел!

— Стой, говорю!

Голос Трепетова прозвучал неожиданно резко и требовательно, даже грубо. Раньше Бруно не слышал, чтобы хозяин обращался к нему таким тоном. От неожиданности он остановился и повернулся на сто восемьдесят градусов, приставив ногу, словно выполнил команду «кругом!».

— Итак, запомни. Первое, — сказал Трепетов, разглядывая карлика с каким-то новым выражением, которое Бруно очень не понравилось. — Если хочешь остаться в игре, играешь по нашим правилам. Никаких капризов, никаких вывертов. Есть я, есть Сулимов, есть Николай Ефимович. Решения принимаем мы, ты их выполняешь и делаешь это точно и аккуратно. Это называется партийная дисциплина, слыхал о таком? Второе. Если ты не хочешь, не можешь, если у тебя какие-то нарушения в психике, которые не позволяют тебе придерживаться дисциплины и элементарных правил, скажем так, джентльменского договора, лучше скажи об этом сразу. Прямо сейчас. Потому что потом это будет гораздо неприятнее и хлопотнее как для нас, так и для тебя.

В кабинете Трепетова повисло молчание. Липов что-то прошептал на ухо Семену Романовичу, тот кивнул.

— Тебе все понятно, Бруно?

— Ну да, — буркнул Бруно под нос. Прокашлялся и добавил громче и увереннее: — Все понял, чего не понять-то!

— Точно? И ты по-прежнему работаешь в команде?

— А как же! — ответил Бруно в своей обычной манере. — А как оно еще? Конечно, я в команде! Я ж без команды, как стопарь без водки! Это каждому известно!

На самом деле внутри него происходило что-то непонятное. Какой-то кавардак, война, революция. С одной стороны, его буквально пёрло послать три раза нах Романыча с этим жирным Липовым, благо что в подобных ситуациях Бруно чаще всего именно так и поступал. С другой стороны, он настолько свыкся с мыслью о том, что он большой партийный босс (а это ведь, если призадуматься, даже круче, чем директор цирка!), что вот так просто взять и отказаться от всего этого… даже не отказаться, а подарить! — подарить какому-нибудь задроту вроде Пушистика! — нет, на это Бруно просто физически не был способен.

— В команде я, короче, если кто не понял! — повторил он еще раз, как бы ставя точку в этом деле. — Вот так-то! А чего команда без меня делать-то будет, а? То-то и оно! По-моему, это и так ясно, нечего тут огород городить! Ну, короче…

Бруно помялся, исподлобья посмотрел на Трепетова.

— Теперь можно идти?

Трепетов повернулся к Николаю Ефимовичу.

— У вас больше нет вопросов?

Тот покачал головой.

— Хорошо. Тогда можешь идти, Бруно.