Шпионы «Маджонга»

— Ближе вам подходить нельзя. Там… Не стоит на это смотреть.

— Трупы? — спросил Мэт.

— Заткнись, Бобовый Росток. — Голос Дианы прозвучал очень резко.

— Я просто спросил…

— Трупы, — сказал Саймон. — Очень сильно обгоревшие. Питер Рид…

И тут раздался последний взрыв. Все услышали высокий резкий свист, длившийся не дольше секунды, потом сверкнула голубая вспышка и послышался дикий грохот. Гул раскатился по сторонам, но ударной волны, обычно сопровождающей взрыв, не последовало.

— Что это было? — спросила Джинни.

— Последний кислотный танк. Они старались спасти его. Они… — Саймон отвернулся, не желая, чтобы они видели, как он борется со слезами, навернувшимися на глаза.

— Я привезла тебе поесть, — сообщила Джинни немного погодя. — Суп, хлеб. И виски.

Саймон сделал глубокий вдох.

— Всем нам надо выпить немного виски, — распорядился он. Он старался говорить обычным тоном. — Да, плохие новости. Но есть и хорошие тоже. Двое моих детей приехали домой. Слишком много для одного дня.

Мэт встретился взглядом с матерью.

— «Девочка это тысяча унций золота, но мальчик это десять тысяч унций золота», — поддразнил он.

— Чушь какая, — прервала его Диана. — Бобовый Росток, иногда ты бываешь таким бестактным поросенком… — Ее гнев исчез так же быстро, как и поднялся. — Па, что все это значит? Что происходит?

— Они еще не выяснили, Диана. По-моему, на это у них уйдут годы.

Джинни принесла бутылку виски и несколько пластмассовых стаканчиков. Саймон поднял свой и провозгласил:

— За нас! За Юнгов!

Это был немного грустный тост. Некоторое время никто из них не мог придумать, что бы сказать. Немного погодя Саймон отвел Джинни в сторону и сказал:

— Ты должна отвезти их домой.

— А ты?

— Я еще не могу ехать. Как освобожусь, сразу приеду.

Она сжала его руки в своих руках.

— Я хочу остаться с тобой.

— Джинни, ты ничем не сможешь здесь помочь. Езжай домой, отдохни. Когда все кончится, ты мне понадобишься вся без остатка.

Она нехотя кивнула. Саймон уже повернулся к машине спиной и пошел было к бамбуковой рощице, где Рид развернул свой полевой штаб, но, к его удивлению, его потянули за рукав.

— Па!..

— Да, Мэт, в чем дело?

— Па, мне нужно поговорить с тобой. Я знаю, это не самый подходящий момент, но… — Он заколебался.

Саймон вопросительно посмотрел на него.

— Это не самый подходящий момент, — согласился он. — Но если это для тебя важно…

На лице Мэта застыло страдальческое выражение.

— Нет, — пробормотал он наконец.

— Ты устал. Все мы устали. Подождем до завтра, а?

Мальчик кивнул и попятился на несколько шагов, потом повернулся и побежал к машине. Саймон смотрел вслед «порше», пока его габаритные огни не растаяли в темноте, а затем поспешил в бамбуковую рощицу.

Огонь уже более или менее изолировали, хотя последний взрыв отнюдь не облегчил задачу пожарникам. Саймон сидел на переднем сиденье одного из джипов, слушал переговоры по радиотелефону, обсуждал их с Ридом, ждал новых сведений. Наконец наступил рассвет, давший ответы на некоторые вопросы, но поставивший новые проблемы.

Главное одноэтажное здание было сильно повреждено, но не разрушено. Всего было установлено четыре заряда: один у кислотных танков и три остальные у впускных проходов для воды. Армейские специалисты, мгновенно прибывшие на место происшествия, установили, какова была мощность взрывов, и по масштабам содеянного Рид уверился, что диверсия носила не просто локальный характер, и, озадаченный угрозой всеобщей безопасности, назначил более широкое расследование, пытаясь определить, каким образом диверсанты проникли на Новые территории.

У Саймона Юнга были другие заботы, более личного характера.

Пока он бродил среди мрачных дымящихся развалин, мозг его лихорадочно работал в поисках путей ликвидации последствий и спасения от надвигавшейся катастрофы, призрак которой встал перед ним со всей ясностью.

Завод должен был выйти на проектную мощность меньше чем через месяц. С этого момента предполагалось, что начнутся сразу два процесса: процентные выплаты по кредиту, взятому у Советского Коммунального, резко возрастут до уровня коммерческих процентных ставок, и откладывать с их реализацией станет невозможно; параллельно с этим пойдут поступления прибылей от работы завода, которые составят большую часть выплат банку. И вот теперь первое из этих событий подступало с неумолимой силой, а второе — не грозило произойти, что коренным образом меняло все дело.