Шпионы «Маджонга»

Мери подняла вторую трубку, и Саймон вырвал ее у секретарши.

— Хиллэби? Какого дьявола все это значит? Советский Коммунальный уверяет, что у меня неплатеж… Что? Что это значит, «недосмотр»?.. Ладно, парень, заплати поскорее, заплати немедленно… Сколько?.. Сколько?! Ты, должно быть, шутишь. Ладно, это сейчас не важно, просто заплати, ты меня понял? — Он грохнул трубку на рычаг и схватил первую. — Мистер Энсон, вы меня слушаете?

— Да.

— Я поговорил с банком. Похоже, что по недосмотру не были уплачены проценты за прошлый месяц, всего двадцать тысяч долларов. Вот и все… всего двадцать тысяч долларов. Я велел, чтобы они были уплачены немедленно.

— Значит, неплатеж был.

— Да. Техническая накладка. Двадцать тысяч гонконгских долларов — две тысячи фунтов… Боже мой, и вы называете это неплатежом?

Энсон ничего не ответил. Саймон постарался сдержаться и найти более подходящий тон разговора.

— Мистер Энсон. Прочтите контракт. Прочтите его. В нем сказано, что вся сумма долга должна быть выплачена не ранее, чем спустя двадцать лет после подписания. Двадцать лет еще не прошли, не так ли?

— Если не было неплатежа…

Саймон поднял стиснутый кулак ко лбу и мысленно взмолился, чтобы ему дали собраться с силами.

— Мистер Энсон. Мистер Энсон! Пожалуйста!

— Мистер Юнг, в контракте, который лежит передо мной, сказано, что в случае неплатежа — по какой бы то ни было причине, — весь долг, как основная часть, так и проценты, востребуется без… так, я цитирую… «автоматически востребуется залог».

— Я знаю это, мистер Энсон. Я понимаю это. — Саймон набрал в грудь воздуха и кинулся в пропасть: — Но контракт не имеет законной силы.

— Что вы сказали?

— Когда оформляли документы, произошла ошибка. Мы хотели сразу же исправить ее, но эта оплошность как-то забылась. Подпись на договоре, подпись свидетеля, произведена не членом магистрата Гонконга.

— Извините, но…

— Пожалуйста, послушайте меня, мистер Энсон. Договор… взгляните на договор, прошу вас.

— Я смотрю на него.

— Он заверен человеком по имени Люк. Люк — это мой слуга, он не член магистрата. Тут ошибка.

— Этот договор заверен членом магистрата Хуа. Его личная печать оттиснута рядом с подписью. В этом не может быть никаких сомнений, мистер Юнг, это первое, что я проверил. Член магистрата Хуа заверил этот договор.

Саймон очень медленно опускал руку с трубкой, пока она не брякнула о стол Мери. Откуда-то издалека он слышал в трубке голос Энсона, монотонно окликавшего его. Казалось, голос этот не имел ничего общего с проблемами Саймона. Разговор, который состоялся с Энсоном, воспринимался как какое-то недоразумение. Ошибка.

Саймон вновь поднес трубку к уху и сказал:

— Сейчас я привезу вам свой экземпляр договора, мистер Энсон. А пока я прошу вас не производить запись о регистрации на основании поддельных документов. — Он услышал, как Энсон резко втянул в себя воздух, но не обратил на это внимания. — В случае, если вы произведете запись в реестре акционеров до моего прибытия, я немедленно подам в суд на банк и на вас персонально, мистер Энсон, требуя возмещения ущерба, понесенного в результате халатности и сообщничества в подделке документов. Вы меня поняли?

— Я слышал, что вы сказали, мистер Юнг. — По голосу Энсона было ясно, что он помрачнел. — Я буду ждать вас в течение часа. После этого я буду действовать по своему усмотрению.

— Попробуйте, мистер Энсон, и посмотрим, что из этого получится. До свидания.

Саймон бросил трубку и взглянул на Мери.

— Адвокатов, — сказал он наконец. — Алэна Сэндитона сюда, немедленно. Скажи ему, что он мне срочно нужен. Ты поняла суть происходящего, Мери, расскажи ему, когда он будет здесь, но только не по телефону. — Он замолчал, спешно соображая, что же дальше. — Перенеси заседание на три часа, скажи, что я прошу прощения. Запрись здесь с Сэндитоном, расскажи ему обо всем, что случилось, насколько ты в курсе, а затем в темпе отправь его в отдел реестра акционеров Корпорации. Я буду там. Черт побери, где находится реестр?!

— В центральном здании на Куинс-роуд.

— Над финансовым управлением Корпорации?

— Да.

— Я знаю, где это. Я сейчас еду домой, а оттуда в Корпорацию. С Божьей помощью, к трем часам я буду здесь.

Он ехал быстро, выжимая из «роллс-ройса» все возможное и молясь, чтобы все гонконгские дорожные копы оказались в разъездах или спящими. Меньше чем за двадцать минут он доехал до ворот своего дома.

Что-то было не так. Он понял это сразу, как только вышел из машины. Дом, молчаливый и унылый, казался мертвым.

Он знал, что Джинни поехала забирать Диану из госпиталя.

Но разве она не должна уже вернуться к этому времени? И где Мэт? Его сын любил на каникулах подолгу валяться в кровати, но к полудню юноша уже обычно вылезал на кухню и мешал А-Кам заниматься делами. Саймон поскреб в затылке и прислушался. Он не слышал ни голосов, ни бряканья горшков и кастрюль. Он стоял на подъездной дорожке, нерешительно перебрасывая ключи из одной руки в другую и страшась войти в дом — что-то было не так…

Он не знал, что именно случилось, но явственно чувствовал запах беды. Все сегодня катилось кувырком.