Шпионы «Маджонга»

Он услышал скрип отодвигаемого стула и щелчок открывающейся задвижки. Наконец дверь чуть приоткрылась, и он увидел, что Джинни стоит, одной рукой держась за косяк, в то время как ее револьвер все так же нацелен на Цю.

— Завтрак, — тихо сказал Саймон. — Впусти нас.

Джинни шагнула в сторону, и Кайхуэй протиснулась в дверной проем, но, задев нагруженным подносом о косяк, потеряла равновесие. Цю мгновенно вскочил, умудрившись сделать это вместе с креслом, к которому был привязан, и бросился вперед. То, что произошло потом, отложилось в мозгу у Саймона, как цепь несвязанных между собой моментов: одна рука Цю почему-то свободна, он сумел развязать веревки, связывавшие его ноги… Вот Цю и Джинни в двух метрах друг от друга, вот его ноги снова запутались в веревках. Он покачнулся, чуть не упал. Вот он бросился вперед всем телом вместе с креслом и ударил Джинни головой в живот. Джинни задохнулась от боли, сложилась пополам и выронила оружие.

Цинцин до этого лежала на кровати. Однако, как только ее муж двинулся с места, она вскочила и, когда Джинни уронила револьвер, кинулась к оружию.

Саймон отбросил Кайхуэй с дороги резким ударом локтя. Поднос полетел на пол. Цю навалился на Джинни, прижав ее к полу своим телом и привязанным креслом. Его голова оказалась всего в нескольких сантиметрах от ступни Саймона. Англичанин нанес сильный удар ногой по голове Цю, и тот закричал.

Краем глаза Саймон увидел, что Цинцин завладела оружием. Не размышляя он бросился к Цю и Джинни, схватил китайца за свободную руку и завел ее за подлокотник кресла. Цю застонал. Саймон рывком вздернул кресло вверх.

— А теперь, — пропыхтел он, — положи оружие, Цинцин.

Цинцин поняла, что иностранец использует ее мужа как щит, и начала медленно опускать револьвер.

— Ты, дура! — заорал Цю. — Стреляй в женщину… стреляй в Линьхуа!

Испуганные глаза Цинцин метнулись к лежавшей Джинни. Она тупо навела на соседку ствол револьвера. За мгновения, потребовавшиеся ей, чтобы осознать приказ и начать выполнять его, Саймон успел изо всех сил пихнуть кресло вместе с Цю в сторону Цинцин. Цю врезался в жену, и они вместе полетели на пол. Саймон нагнулся, чтобы выхватить револьвер из слабой руки Цинцин, и увидел, что Цю потерял сознание. У него на темени начало расплываться большое пурпурно-красное пятно. Такой хлипкий и тщедушный, Цю напомнил Саймону сломанную детскую куклу.

— С тобой все в порядке? — спросил он Джинни, помогая ей встать.

— Да. Немного ушиблась, вот и все.

— Тогда займемся уборкой. Я принесу тряпку. Держи револьвер.

И тут он увидел, что Кайхуэй со стоном встает на ноги.

— Тебе больно? — спросил он ее.

— Не очень. — Она попыталась стряхнуть еду со своего передника, но оставила это бесполезное занятие.

— Я побежала за супом, Саймон Юнг.

Он улыбнулся.

— Там его еще хватит, я уверен.

Когда Саймон вернулся с тряпкой, Цю уже начал приходить в себя. Он тихо застонал. Англичанин развязал его и помог ему сесть прямо. Поняв, что Цю еще не может передвигаться самостоятельно, он отнес его на кровать. Китаец открыл глаза.

— Что случилось? — прохрипел он.

— Ты свалял дурака, — отрезал Саймон.

Он повернулся к Цинцин, которая рухнула в кресло. Это она умудрилась частично отвязать своего мужа.

— Пожалуйста, не делай больше глупостей, — сказал Саймон по-китайски. — Ты не привыкла обращаться с оружием. Единственный человек, которому грозила опасность получить пулю, был твой муж. Помни это!

Цю попытался сесть. После пары неудачных попыток ему это удалось. Он осторожно пошевелил правой рукой, словно проверяя, не сломана ли она.

— Ты ужасно выглядишь, — сказал Саймон. — Не хочешь супа?

Цю покачал головой.

— Хочешь воды?

— Нет. Оставь меня одного.

— Я оставлю тебя одного на столько, на сколько ты этого заслуживаешь.

Цю злобно усмехнулся.

— Ты теряешь время. Скоро здесь будут солдаты. Тебя арестуют. Ты будешь расстрелян. — Он злобно посмотрел на Кайхуэй, которая снова появилась в комнате. — В этой деревне будет расстрелян каждый десятый. Каждый десятый!

Под его испепеляющим взглядом Кайхуэй съежилась и поникла.

— Не слушай его, — перебил его Саймон. — Он бредит.

Но он видел, что Кайхуэй отнюдь не уверена в этом.

Он отвел женщину в сторону и тихо спросил:

— Когда свадьба?

Он был вынужден повторить свой вопрос, прежде чем она собралась с мыслями, чтобы ответить:

— Свадьба?.. Там… не будет никакой церемонии. Бумаги ведь подписаны несколько недель назад. Их заверил секретарь райкома партии… — Она с трудом сглотнула, пытаясь подавить слезы. — Праздник начнется в полдень.

— Значит, мы должны протянуть до этого момента, чтобы никто ничего не заподозрил.

Кайхуэй только кивнула, зная, что не способна сейчас говорить. Саймон отпустил ее руку и повернулся к Цю.

— Больше никаких подвигов, Цю Цяньвэй! Тебе не надо демонстрировать свою храбрость. — Он повысил голос. — Мы будем ждать здесь. Все мы, кроме Кайхуэй, останемся в этой комнате. Окно будет оставаться закрытым, занавеска будет задернута.

Цинцин начала было протестовать, но он повернулся к ней с искаженным от гнева лицом.