Шпионы, не вернувшиеся с холода

Тимур Караев решил позвонить Элине в среду вечером, когда приехал домой. Он увидел в холодильнике бутылку «кьянти» которая сиротливо стояла в углу. Наполовину пустая или наполовину полная, в этот момент он не знал, как именно стоит к этому относиться. Он тяжело уселся на стул. В последние дни напряжение достигло предела. Уже через два дня они наконец сумеют узнать, кто является «кротом» в организации. Он даже не хотел думать о том, что сделают с этим человеком. В живых разоблаченного агента точно не оставят. Он достал бутылку, налил себе немного вина в обычную кружку. И медленно выпил, смакуя аромат «кьянти». Затем поднялся и прошел в другую комнату. Долго смотрел на телефон, не зная, как ему быть. Затем снял трубку и набрал номер ее мобильного телефона. Бесстрастный женский голос сообщил, что телефон отключен и абонент в данную минуту недоступен. Он посмотрел на часы. Только восемь пятнадцать. Где она может быть? Почему у нее отключен телефон? Неужели она куда-то ушла. Но зачем выключать телефон. Она выключала его только тогда, когда они были вместе в постели. От одной этой мысли ему стало нехорошо. Он резко поднялся. Достал свой мобильный и снова набрал ее номер. Оператор снова сообщил, что телефон отключен.

Он отбросил мобильник и подойдя к городскому, набрал номер ее домашнего телефона в Москве. Долго слушал телефонные гудки. Чувствуя, что начинает нервничать, Тимур бросил трубку. Он прошел в ванную, раздеваясь на ходу. Не буду больше звонить, твердо решил он. Уже стоя под душем, он подумал, что ведет себя как молодой и неопытный юноша. Нельзя так, сказал себе он. Нужно поехать к ней на работу, найти ее и поговорить. В конце концов, трагедия в Италии не его вина и не ее беда.

Нужно попытаться с ней объясниться. Они уже не молодые подростки, чтобы обижаться друг на друга. И вести себя так глупо. Но сейчас он не будет ей звонить. Сегодня у него просто нет сил, чтобы отправиться к ней и что-либо объяснить. Нужно дождаться пятницы и провести операцию. А уже затем встретиться с Элиной и наконец обо всем поговорить.

Он вышел из ванной и посмотрел на телефон. Заставил себя пройти к телевизору и включить последние новости. Предстоящие два дня будут самыми сложными. Завтра они проверят готовность всех сотрудников, уже находящихся в Лондоне и на местах. Завтра они будут проверять все в последний раз перед пятницей.

Он сел за стол. Взял лист бумаги и начертил четыре геометрические фигуры. Каждого из подозреваемых он уже давно обозначал своей фигурой. Кучуашвили был треугольником, с таким острым углом, учитывая его нелегкий характер. Попов, который давно развелся с женой и был типичным меланхоликом, представлялся ему полукругом. Писаренко казался идеальным кругом. И, наконец, Лучинский был четырехугольником. Он смотрел на эти фигуры и размышлял.

Кто из них мог оказаться «кротом»? Это ведь не обычная измена государству, это гораздо хуже. Это измена всей своей жизни, своим принципам, своим друзьям, которые поверили и приняли тебя в свою организацию, своим бывшим коллегам, которых ты сдаешь иностранцам. И самое важное – почему именно организацию? Ведь генерал Кучуашвили работает заместителем начальника Федеральной службы охраны, он допущен к многим секретам. Генерал Попов служит в Академии ФСБ. Лучинскому и Писаренко несколько легче, они уже официально на пенсии.

Тогда получается, что эти двое как раз под большим подозрением, чем два генерала. Ведь у генералов гораздо больше возможностей передавать и другие сведения. А если они умные генералы~ Давид Александрович Кучуашвили несомненно умный человек, хотя, как и многие грузины, эмоционально взрывной, импульсивный, нервный, срывающийся. Но он понимает, что его сразу вычислят, если кроме сообщений об организации он будет передавать и сведения, которыми лично располагает.

Теперь Попов. Генерал Попов Андрей Валентинович. Скрытный, замкнутый, достаточно сдержанный, сухой, меланхоличный. Много лет назад он развелся со своей супругой, и эта травма сказывается в нем до сих пор. Они тщательно проверили его личную жизнь. У него не было никаких женщин. Никаких. Уже много лет. Караев даже пожалел Попова, который был почти его ровесником. Но он знал и другого генерала. Профессионала, всегда подтянутого и дисциплинированного, служаку, который умел и любил работать, честного и порядочного человека, с которым был знаком уже не первый месяц.