Шпионы, создавшие советское ракетостроение

Вернувшись в 1937 ггоду в Москву, Б. М. Коноплёв поступил на физический факультет МГУ. Однако после окончания первых двух курсов он был вынужден оставить университет – его мать Лидия Васильевна Коноплёва была расстреляна по постановлению чрезвычайной тройки. Но Борис всё же продолжил слушать в МГУ лекции по основным дисциплинам в качестве вольнослушателя.

С 1939-го по 1943 годы Б. М. Коноплёв заведовал лабораторией Института теоретической геофизики АН СССР, директором которого был выдающийся полярник О. Ю. Шмидт. Он понял душу молодого человека, рвущуюся к непокоренным арктическим вершинам, даже если его мамочка выбыла из строя советских людей.

В этом институте в преддверии Великой Отечественной войны под руководством Коноплёва были разработаны новые методы точной радионавигации и созданы опытные образцы средневолнового фазового маяка с большой базой. Они прошли испытания в северных условиях и показали уникальную для того времени точность навигационных определений. Там же он разработал и изготовил опытный образец автоматической радиометеорологической станции для работы в условиях Арктики. Позже, в 1946 году, Борис Михайлович за эту работу был удостоен Сталинской премии.

С июля 1946 года началась плодотворная деятельность Б. М. Коноплева (ему 34 года) по разработке систем радиоуправления ракет дальнего действия в НИИ-20 Министерства промышленности средств связи. Он был назначен главным конструктором системы радиоуправления королевской ракеты Р-5. Его группа вела работы и по научно-исследовательской теме «Топаз» – определение путей создания системы радиоуправления межконтинентальными ракетами. Её проект в 1949 г. (ему 37 лет) был успешно защищен на Ученом совете в ОКБ-1 С. П. Королева.

В апреле 1950 года Борис Николаевич был переведен со своим коллективом во вновь организованный НИИ-885 министерства промышленности средств связи (ныне – ФГУП «Российский научно-исследовательский институт космического приборостроения»). НИИ-885 возглавлял известнейший ракетостроитель Н. А. Пилюгин. Борис Михайлович был назначен главным конструктором системы радиоуправления ракетой Р-7 (знаменитой «семерки» для запусков космонавтов).

В 1955 году между Пилюгиным и Коноплёвым возник конфликт. Он был принципиальным: что главное для межконтинентальных ракет – система радиоуправления или автономная система? Какой из них, соответственно, должен отдаваться приоритет? Какую из них надо совершенствовать в применении к ракетам?

В то время Борис Михайлович считал «царицей» управления радиосистему, обеспечивающую требуемую точность, а автономную систему – обслуживающей, то есть второстепенной, обеспечивающей лишь приемлемую трубку траекторий. У Николая Алексеевича, естественно, распределение приоритетов – середина на половину. Спор был нешуточный и даже перерос в личную неприязнь. Силы были неравны: Н. А. Пилюгина поддерживал сам С. П. Королёв, считавший – радиоуправление обеспечивает сегодня космические нужды прекрасно, а что будет в дальнейшем – посмотрим.

Пройдет время и Борис Михайлович поймет, что и он, и Королёв с Пилюгиным ошибались о роли радиосистемы управления для межконтинентальных ракет. Для этих ракет она вообще не нужна, так как её полностью заменит автономная гироскопическая система. Но тогда Коноплеву пришлось покинуть институт. После этого, он несколько лет возглавлял разработку систем радиосвязи для дальней бомбардировочной авиации в НИИ-695 того же министерства.

А затем было назначение в харьковское ОКБ-692. Новое направление работы – полностью автономная система управления межконтинентальной ракеты 8К64 – заставило его полностью пересмотреть свои взгляды на роль «автономки» в современном ракетостроительном мире. Не просто было это сделать. Но гены, заложенные в нем его необыкновенной мамочкой, заставили его окунуться в совершенно новую для него, интереснейшую область электроники и гироскопии.

Глава XII. Были же в СССР светлые личности, выполнявшие глубоко продуманные сталинские указания!

В конце шестидесятых годов собралась как-то вечером в гостинице на полигоне Капустин Яр теплая компашка испытателей ракет. Пригласили и технического руководителя испытаний, заместителя главного конструктора ОКБ-586 Героя Социалистического Труда Василия Сергеевича Будника. Спирт наливали в граненые стаканы, разбавляли, конечно, томатным соком. Получался напиток «Кровавый Мэри». Вспомнили о прошлых происшествиях. Василий Сергеевич задумчиво произнес:

«А не забыли ли вы, коллеги, первого организатора после Великой отечественной войны ракетных исследований в СССР? Предлагаю тост за него, за Льва Робертовича Гонора!»