Шпионы среди нас: секретные материалы

В «Мертвом сезоне» поражала прежде всего аутентичность фактур и документальная основа. Фильм начинался интервью с реальным Рудольфом Абелем, а завершался обменом агентами на знаменитом берлинском мосту. Сериал Лиозновой, напротив, был похож на все что угодно — легенду, сказку, пародию, только не на правду. Это был наш аналог бондианы; впрочем, в обоих случаях отдаленные прототипы у почти сказочных героев все равно были. Так, игравший Штирлица Вячеслав Тихонов позаимствовал многие черты «идеального сверхчеловека» у разведчика-нелегала Михаила Филоненко.

И по сегодняшний день романтика шпионажа питает вдохновение кинематографистов. Но если фантазия естественным образом уносит их в направлении действия — погонь, перестрелок, хитроумных покушений, то реальность шпионской работы часто возвращает к профессиональной прозе. Ведь жизнь агентов-нелегалов совсем не напоминает лихие приключения Бонда или Солт, героини фильма Филипа Нойса: они не убивают, не преследуют, не ходят на явки в романтических плащах и почти не развлекаются с девушками. Они добывают информацию, а их оружие, увы, не пистолет и кинжал, а мозги.

Но кино, особенно массовое, питается внешним миром героев. Его неотъемлемой частью является скандал. Шпионские скандалы сотрясают мир регулярно. Столь же регулярно они становятся основой и для сценариев, упорно проливающих свет на события минувших лет. В 1989 году своего экранизатора нашло дело Профьюмо, ставшее одним из самых громких скандалов середины ХХ века. Режиссером стал Майкл Кейтон-Джонс, героями — фигуранты скандала: сам Джон Профьюмо, элитная проститутка Кристин Килер и советский военно-морской атташе в Лондоне Евгений Иванов. Картина называлась незатейливо — «Скандал».

В 2009 году экранную жизнь получил еще один сенсационный сюжет двадцатилетней давности, о котором много писала постперестроечная пресса. Согласно ее данным, агент Фэруэлл в начале 80-х годов передал французской контрразведке 4 тыс. сверхсекретных документов. Их анализ позволил западным спецслужбам разоблачить 70 граждан западных государств, сотрудничавших с КГБ в 15 странах, и идентифицировать 450 сотрудников советской разведки, занимавшихся сбором научно-технической информации. Настоящее имя агента Фэруэлла — Владимир Ветров; это сотрудник управления «Т», занимавшегося промышленным шпионажем в погоне за западными технологическими секретами для модернизации самолетов-радаров и прочего вооружения. Ветрова командировали во Францию под прикрытием старшего инженера ВО «Машприборинторг». Его деловым партнером был коммерческий директор компании «Томсон ЦСФ» Жак Прево, агент французской контрразведки. Версии того, когда и по какой причине Ветров оказался завербован французами, как обычно в таких случаях, расходятся, и в каждой есть доля правды. По одной версии, его загнали в ловушку тяга к алкоголю, спекуляция драгоценностями и внебрачные связи. По другой — он действовал бескорыстно, поняв порочность советской системы и обиженный отсутствием роста по службе. Сначала Ветров был арестован и осужден на долгий срок за попытку убийства своей сотрудницы и возлюбленной. Потом, когда французы предъявили МИДу неопровержимые документы о технологическом шпионаже, был разоблачен как предатель и расстрелян в 1985 году.

Фильм «Операция «Фэруэлл» снял французский режиссер Кристиан Карион. В интервью Le Journal du Dimanche он рассказывал, как собирался снимать в главной роли Никиту Михалкова, а потом Сергея Маковецкого, но вмешался один из советских фигурантов старого скандала, занимающий ныне высокий пост. В итоге фильм снимался не в Москве, а в Киеве и Харькове, Ветрова (в фильме — Григорьев) сыграл Эмир Кустурица, его жену — Ингеборга Дапкунайте, любовницу — Дина Корзун. В России картину так и не показали.

От уголовной истории в сценарии, написанном по мотивам документальной книги Сергея Костина «Здравствуй и прощай», не осталось и следа, а фильм, вышедший во Франции к 20-летию падения Берлинской стены, подавался как проливающий свет на истоки перестройки и падения железного занавеса. Якобы именно Ветров открыл Западу, что СССР стагнирует и бессилен угнаться за прогрессом. Это повлияло на решение президента Рейгана в 1983 году начать программу космической гонки вооружений. Между тем Ветров-Григорьев изображен как идеалист, действовавший в интересах своих соотечественников и желавший открыть путь в новый, свободный мир своему сыну. Попутно он повлиял на отношения недавно избранного президента Миттерана с Рейганом, еще не знавшим, что во французском социалистическом правительстве засел министр обороны, шпионивший в пользу Москвы.