Шпионы среди нас: секретные материалы

В этой ситуации расследование перешло к ФБР. Появился список подозреваемых. Сначала из двухсот фамилий, затем из шестидесяти. Только к 1993 году кто-то из сослуживцев обратил все-таки внимание на привычку Олдриджа Эймса почитывать документы, которые по службе его никак интересовать были бы не должны. Агенты ФБР пару раз порылись в доме Эймса (в его отсутствие), установили круглосуточное наблюдение и вскоре сократили свой список до одной фамилии.

Арестован Эймс был, впрочем, лишь девять месяцев спустя. Ему не светило ничего, кроме пожизненного заключения, но он ухитрился спасти жену. Пригрозив, что, если ее не отпустят, он вообще не станет говорить, что именно продал Москве.

Судили Олдриджа Эймса за измену родине и… уклонение от уплаты налогов. В его камере — фотография с подмосковным сосновым пейзажем и дачным домиком. Русская надпись на обороте: «Мы приобрели этот райский уголок на Ваше имя, теперь он навеки Ваш».

Через полтора десятка лет тюрьмы Эймс в своих письмах подводил итоги карьеры и делился своими соображениями о роли шпионажа в мировой политике. Выглядело это примерно так: «За всю мою карьеру в ЦРУ я могу назвать только два случая, когда в середине 80-х мы получали доступ к действительно серьезной информации о том, как работает, как и какие решения принимает МИД СССР…

ВМЕСТО ПРИНЯТИЯ КОНКРЕТНЫХ РЕШЕНИЙ ПОЛИТИКИ ТРАТИЛИ МЕСЯЦЫ НА ОБСУЖДЕНИЕ ТОГО, МОЖНО ЛИ ДОВЕРЯТЬ ИНФОРМАЦИИ, ПОЛУЧЕННОЙ ТЕХНИЧЕСКОЙ РАЗВЕДКОЙ.

Проблема заключается в подходе, который всегда мешал и ЦРУ и КГБ. Например, мечтой каждого офицера в Центральном разведывательном управлении было завербовать сотрудника Комитета госбезопасности. Но зачем? Для того, чтобы получить имена агентов? Это важно, конечно, но абсолютно никак не относится к процессу принятия государственных решений, к тому, какой будет внешняя и внутренняя политика государства…

…данные, полученные разведкой, почти никогда не приводили к принятию политических решений. Я могу назвать десятки случаев, когда предоставленные нами данные отфутболивались из Белого дома в конгресс и обратно. И вместо принятия конкретных решений политики тратили месяцы на обсуждение того, можно ли доверять информации, полученной технической разведкой… При этом надо признать, что и КГБ, и их восточноевропейские коллеги были куда более удачливы в сфере политического шпионажа. Достаточно вспомнить, что им удалось завербовать целый ряд серьезных политиков в странах Западной Европы.

Но вопрос заключается в другом: что сделал Советский Союз, имея подобные рычаги влияния в той же Германии, Норвегии, в странах Центральной Европы? История, во всяком случае, показывает, что они, обладая огромным объемом информации, так и не смогли ею распорядиться. Так что с этой точки зрения нет никакой разницы между разведками СССР и США: никакого влияния на политику своих государств они оказать так и не смогли…

Я считаю, что шпионаж влияет не только на тех, кого считают предателями. Занятие шпионажем влияет и на самих шпионов, людей, которые занимаются вербовкой агентов и работой с ними. Когда вы ежедневно сталкиваетесь с предательством и принуждаете людей к предательству, это не может не отразиться на вашей психике. Мне кажется, люди инстинктивно это понимают и именно поэтому считают шпионаж грязным делом… Я могу назвать тысячи причин, по которым люди решаются на предательство, но уверен, что профессия с этим напрямую связана. Например, почему среди советских предателей большинство — офицеры КГБ? И почему так мало предателей среди, например, профессиональных дипломатов? Я не знаю ответа…»

Любопытно, как мысли Эймса перекликаются с мыслями экс-директора ЦРУ Джорджа Тенета, высказанными на пару лет раньше.

«…Разведка — не единственный ответ на любую сложную проблему. Зачастую нам известно, в лучшем случае, лишь 60 % фактов, имеющих отношение к любому вопросу национальной безопасности. Разведка пытается нарисовать реалистичную картину конкретной ситуации на основе анализа собранной информации и сделанной экспертами интерпретации собранной информации. Результаты, в общем, получаются импрессионистическими и редко отличаются желательной рельефностью».

«Разведка в одиночку никогда не должна заправлять формулированием политики. Хорошая разведка — не замена здравому смыслу или любопытству, которые должны проявлять руководители страны, думающие о последствиях своих действий».

«Разведка работает не в вакууме, а в рамках широкого мандата на проведение политики и на управление. Работающие в разведывательном сообществе люди готовы давать отчет о своей работе и хотят делать это. Но когда политика неадекватна, а к предупреждениям не прислушиваются, то не «отсутствие воображения» у профессиональных разведчиков причиняет вред интересам государства и народа».

Подрывная деятельность