Шпицбергенский дневник

На восемь вечера было назначено занятие курсов в блоке, в котором живёт Старков, то есть в первом, поэтому Умбрейт повёз нас сразу после семи.

Немного отдохнули и собрались на первом этаже в общей комнате. Тут установили экран и компьютерный проектор.

Собрание было посвящено посёлкам Колсбей и Грумант, которые мы должны будем посетить на зодиаках во вторник. Заседание вёл американец Патрик Мартин. Он весьма эффектен внешне: крупный, усатый, уверенный в себе и в том, что говорит.

После его вступительного слова о том, как возникла идея курсов и как они начинались, слово дали Старкову. Он рассказал об истории российских посёлков и ближайшей перспективе добычи угля трестом «Арктикуголь». С содокладом выступил шотландец, рассказавший о пребывании Лонгиера в Колсбее, Аванго рассказал о спорах между шведами, норвежцами и русскими во времена Русанова. Оказывается, в 1932 г., когда образовался трест «Арктикуголь», норвежцы испугались, что русские станут преобладать на Шпицбергене и отнимут его у Норвегии и потому обратились к шведской компании и выкупили у них шахту на Свеа Груве. Этого аспекта я не знал, а интересно.

После довольно долгого, но интересного обсуждения проблем этих посёлков, в котором и я участвовал вполне прилично со своими комментариями, на столах появилось пиво и виски. Начались очень дружеские посиделки, когда все разговаривали, кто с кем хотел и о чём хотел.

Меня захватил своими вопросами Даг Аванго. Его интересовала опубликованное интервью с Цивкой. Я рассказывал ситуацию сразу троим или четверым. Потом мы говорили только с Аванго, и выяснилось, что он был коммунистом, поддерживает их и сегодня, но прекратил членство, поскольку у него родилось трое детей, а членство в партии требует обязательного активного участия в работе, на что у него уже не было времени.

Теперь я понял особый интерес ко мне Аванго, поскольку и в статье говорилось о том, что я коммунист, и сам я этого никогда не скрываю, нося значок КПРФ. Поговорили о некоторых проблемах. Рассказал он о том, как трудно быть у них коммунистом, когда тебя за любую малейшую оплошность могут выгнать с работы, не говоря, что на самом деле причиной является твоя политическая позиция.

Потом разговаривал с Мартином, рассказывал ему анекдоты, а он пообещал дать деньги в качестве помощи для издания книги. Я в порядке шутки подставил сразу ладонь, на что он, смеясь, сказал, что сейчас именно денег нет, но потом он пришлёт, когда я дам ему счёт издательства. Рассказал это Старкову, он поддержал это предложение. В то же время Старков выдвинул мне свою идею, чтобы я занялся вплотную исторической археологией, то есть включился в изучение архивов и, может, даже написал диссертацию. Но я не пришёл в восторг от этого предложения, которое он считает отличной находкой, чтобы занять меня серьёзной работой. Думаю, можно найти кого-то помоложе с перспективой на это дело. Сам-то я подумываю совсем об обратном, чтобы заняться только литературой, а то не успеваю писать свои вещи.

Даже ехать на Шпицберген и заниматься им что-то уже не пропадает желание. Старков, правда, и слушать об этом не захочет, наверное.

Короче, вечер прошёл бы совсем замечательно, если бы к выпивке была ещё хоть какая-то закуска, а то и у Умбрейта ничего кроме сыра с вареньем к чаю ничего не было, и здесь только пиво да виски. Вот пришёл за полночь с заседания и съел с голодухи булочку. А в целом, всё пока чудно.

15 августа, воскресенье

Сейчас, когда я пишу эти строки, время уже перевалило за полночь. Мы только что пришли из гостей. А начиналось всё, как обычно. Проснулся по будильнику, оделся, умылся, побрился и пошёл будить Старкова, но он уже успел проснуться и встретил меня на улице.

Позавтракали, взяли с собой тормозки и пошли догонять ушедших на полевые работы студентов. Сделали там пару рабочих снимков, поговорили с Мартином и Аванго о предстоящей поездке в Колсбей и пошли себе потихоньку домой. Старков по пути возмущался тем, что практически всех интересует не вообще археология, как таковая, а национальная, то есть американцев места, связанные с Лонгиером, шведов — с шведским пребыванием на Шпицбергене и т. д. В предстоящей поездке в Колсбей никого, оказывается, не интересует Грумант, хотя именно там была добыча угля. А на Колсбее, хоть и появлялся американец Лонгиер, факт этот бал зафиксирован фотоаппаратом, но добычи угля его компания там не производила, а, значит, нет и индустриальной археологии. Такое складывается впечатление, что курсы созданы в принципе не для того, чтобы что-то узнать новое, поскольку никаких археологических раскопок не намечается вовсе, а лишь для того, чтобы получить командировочные расходы для поездки на Шпицберген. Это меня как-то не радует.