Шпоры на кроссовках

– Это мог быть бог.

– Кто еще мог говорить с небес в человеческих снах? – возбужденно спросил Антонин. – Может быть, все это знак: что мы встретились с Николаем, что помогли друг другу… Как знать, Филипп, может, это и наша судьба? Николай, – он повернулся к Кольке, – я пойду с тобой в Халкис, даже если он уже в осаде. Сказанное богами надо слушать… Филипп, а ты?

Спартанец в досаде пинал камешек. Потом согнул ветвь куста, за которым стояли мальчишки. Потом резко покраснел сквозь загар и покрутил коротко остриженной головой:

– Я не пойду в Халкис. Боги богами, но Спарта остается Спартой, а отец послал меня туда, прежде чем умереть, – это была длинная речь для него.

– Да я один пойду, – удивился Колька. Он, конечно, был бы рад отправиться не в одиночку, но и в мыслях не держал подбивать кого-то с собой и не ожидал, что его враньё будет иметь такой результат.

– Нет, решено, я иду с тобой, – повторил Антонин. – И напрасно Филипп хочет продолжать этот путь.

Спартанец только поднял и опустил брови, а потом встал на колени и начал делить еду на две части: побольше и поменьше.

– Может, я один пойду все-таки? – негромко спросил Колька у Антонина. Ему сделалось неловко. – А вы…

– Я решил идти с тобой и я иду с тобой, – отрезал Антонин. – Филипп решил идти в Спарту и он идет в Спарту.

Уходя по тропке через заросший лесом хребет, спартанец ни разу не оглянулся…

…Полуденный воздух был стоячим, пропитанным дымом и душным, как накинутый на голову пыльный мешок. Рубашка Кольки, наброшенная на плечи, промокла от пота, но скинуть ее он опасался – сгоришь нафик. Антонин обмотал верхнюю часть своего одеяния – хитона, Колька вспомнил название – вокруг пояса и шагал впереди, держа в руке меч. Колька свой заткнул за пояс.

– Уф, – он выдохнул и приостановился на миг. Они находились будто на дне чаши – в небольшой долине. Со склонов, поблескивали белым камнем, лился зной. Ни единый листик, ни одна травинка не вздрагивала, тонко звенели какие-то насекомые, навевая дремоту. – Какая же у вас жарища.

– У вас, наверное, прохладнее, – рассеянно отозвался Антонин. Он сел на камень и осматривал склоны, одновременно растирая себе подъем ступней. – Вот за этим подъемом пролив. Мы выйдем к нему южнее, чем расположен Халкис… – он помедлил и добавил: – Если помогут боги.

– Должны помочь, – серьезно сказал Колька, усаживаясь рядом и вытягивая ноги, – Боги ведь защищают техх, кто в них верит.

– А те, кто верит, должны защищать своих богов, – Антонин покачал головой.

– У нас это плохо выходит. Враг на нашей земле, он сжигает святилища и грабит храмы… Боги могут и отступиться… Послушай, не сиди так. Ты хоть и македонянин, но все же эллин!

– Чего? – не понял Колька, успевший плоожить ногу на ногу. – Как я сижу?

– Как варвар, – пояснил Антонин. – Убери ногу с ноги.

– Ага, – Кольке стало смешно, но он сел как раньше. – Пить хочется. И есть.

– Поедим у моря, перед тем, как переправляться… А пить – вон там должен быть родник, видишь, какая зеленая трава? И кусты гуще, чем вокруг…

– Слушай, а где твоя семья? – поинтересовался Колка, положив меч на колени и проведя по выпуклому ребру пальцем.

– Отец и двое старших братьев – в нашем флоте… Мать и младшая сестра – не знаю. Наверное, на Саламине. Это островок напротив Афин. Если мидяне разобьют наш флот, то они возьмут Саламин, а потом убьют всех… Мать. наверное, думает, что я погиб у Еврипа, – Антонин вздохнул тяжело и поднялся: – Пойдем, что сидеть.

– Пошли, – Колька тоже поднялся. – Антонин, а у вас есть рабы?

– Пятеро, – отозвался эллин, оправляя низ хитона. – А у твоего отца нет?

– А… – Колька замялся, но Антонин, похоже, не ждал ответа. Он весело сказал:

– Ахой, а вот и вода! – он зачем-то сорвал бледно-лиловый цветок и, ускорив шаг, двинулся к источнику.

Когда Колька подошел, Антонин, бормоча что-то, клал цветок возле выбивавшейся из-под камня струи. Немного постоял и припал к ней губами, потом подставил под струю затылок и спину:

– Ахх, хорошо! – эллинский мальчишка намочил хитон и повторил:

– Двинулись?…

…С хребта начиналась тропинка вниз. В розовой дымке виднелся за проливом город – дальше, чем до этого. Но даже на таком расстоянии можно было различать десятки кораблей, неподвижно замерших у городских стен над берегом.

– Мидяне, – пробормотал Антонин. – Я надеялся, что боги не допустят этого; теперь в Халкис попасть будет труднее. Да и не выстоит он долго…

– Пойдешь к своим? – пробормотал Антонин. – Колька ощутил невольную дрожь при мысли о том, что предстоит сделать. Антонин упрямо мотнул светлыми волосами:

– Пойду с тобой, Николай. Как-нибудь проберемся. На своей земле – не на чужой… а на море – тем более.

– Гляди, – Колька вытянул руку вниз, где за рощами горели дома небольшой деревушки. – Они и на этом берегу.

– Это не корабельщики, – Антонин понизил голос. – Кто-то перевалил через хребет раньше нас… Надо быть очень осторожными.

– Давай так, – предложил Колька, – я пойду вниз шагов сто, посмотри и послушаю. Если никого нет – подам сигнал. Ты…