Шрам

– Ты сказала, что нужно двигаться дальше, помнишь? – спросил я и тут же пожалел, что поднял эту тему. – Ну, вот и я это понял.

– Ну, так и куда же ты сейчас движешься?

Я вздохнул и, решившись, ответил Джулии прямо:

– Я стал охотником.

А вот такого ее взгляда я не видел никогда прежде. Кажется, она попросту не поверила моим словам, но просто не стала переспрашивать. Вместо этого она удивленно смотрела мне в глаза, пытаясь понять, какую игру я затеял. И я решил развеять ее сомнения.

– Вот, смотри, – я оголил левое плечо и показал ей татуировку в виде креста. – Команда называется Грешниками.

Вот теперь, кажется, поверила. Похоже, ей была знакома группа Пастыря, что неудивительно, ведь, ученые часто пользуются услугами охотников, особенно историки и биологи. А в Филине выбор невелик.

– Но... как? – спросила она удивленно.

– Это долгая история. Им нужен был водитель, я оказался под рукой.

– Но ты же никогда не бывал за стеной прежде, Клайд? Ты никогда и не хотел там побывать.

– Все меняется с течением времени.

Она уставилась в стол, похоже, пытаясь осознать услышанное. Да, именно такой реакции я и ожидал. Я удивил ее, я сделал то, чего она никак не могла предвидеть, а значит, что ее мнение обо мне было ошибочным. Но только вот не чувствовал я торжества. Более того, я ощутил некий дискомфорт от затянувшегося молчания. Не так я представлял себе эту встречу тогда, когда еще помнил о Джулии и желал увидеть ее вновь. Совсем не те эмоции и ощущения, что были прежде. Все не так, как должно бы быть. И вроде, не так уж много времени прошло. Но я остро ощущал перемены в себе.

– И давно ты с ними? – спросила Джулия, снова подняв глаза, радость и интерес в которых сменила холодная серьезность.

– Уже полгода.

– И никто об этом не знает? Ты никому не сказал?

– Никому.

– Но Клайд, как ты мог так поступить? – в ее голосе появилось что-то, что вдруг начало меня раздражать. Так неприятно, поучительно и осуждающе прозвучали ее слова, что я ощутил себя нашкодившим мальчишкой.

– Так было проще, – постарался объяснить я. – Не думаю, что без меня кому-то стало хуже. Мне же сейчас намного лучше, чем было.

– Неужели тебе нравится эта работа?

– Более чем, – не колеблясь, ответил я. – Сейчас, побывав за стеной, я понимаю, что вряд ли уже сменю ее когда-нибудь.

– Но это же ребячество, Клайд! – вдруг сказала она, и эти слова поразили меня словно нож.

Я даже не нашел, что ответить, дав ей продолжить тираду:

– Охотники – самоубийцы. Люди без смысла жизни, жестокие и хладнокровные.

– С чего ты это взяла?

– Мы работали с ними много раз, я знаю о чем говорю. Ты не такой.

И это ее утверждение вдруг взорвалось во мне бурей эмоций. «Ребячество?!» – вскричало мое сознание, – «Да какое право она имеет, появившись сейчас, после всего, что сделала, говорить мне что-то о том, чем я занимаюсь, лишь ребячество?!»

Но я постарался сдержать все эти мысли при себе, высказав предположение:

– Может, ты просто плохо меня знаешь? Может, ты ошибалась?

– Нет, Клайд, это ты ошибаешься. Я не знаю, чего ты сейчас себе придумал, но ты не охотник.

– Ну, здесь факты против тебя, Джул, – усмехнулся я, еще надеясь завершить разговор миром, хотя, все труднее становилось сдерживать нарастающий гнев.

Видимо, это и было причиной моего нежелания рассказывать ей о своем новом занятии. Великолепно зная Джулию, я словно подсознательно предвидел эту реакцию. Я предвидел ее осуждения и хотел избежать ссоры. И вот теперь корил себя в том, что рассказал ей правду, ведь может, в ее глазах это, действительно, выглядело ребячеством? Я был никем, и всего за полгода стал охотником, так бывает далеко не с каждым. А может быть, ее реакция вызвана лишь обидой? Она-то считала, что я такой же, как и прочие жители города, и лишь она особенная, тонкая натура, достойная жить в другом мире. И вот теперь я тоже попал в этот мир, и ей никак не хотелось с этим мириться.

– Я знаю тебя, – продолжала Джулия, как всегда уверенная в том, что говорит. – Я думала о тебе все это время. О нас.

– Да? И что же ты надумала?

– Не уверена, что стоит говорить об этом сейчас. Скажу лишь, что я, правда, рада тебя видеть. Я ждала этой встречи, и очень волновалась о тебе. А теперь уже по-настоящему боюсь. Охота – работа для тех, кому нечего терять.

– А, по-твоему, мне есть что терять?

– Клайд, то, что случилось между нами... – она запнулась на секунду и быстро продолжила. – Наша разлука – это не конец жизни и не повод всё гробить.

И это было последней каплей. Может, она и права в чем-то, но мне уже было плевать. Алкоголь и всплывшие забытые было обиды не позволили больше трезво мыслить, выпустив, как дикого зверя, на свободу гнев.

– Вот значит, как?! – рявкнул я в ответ. – Ты все сводишь к себе и своей персоне? Этого следовало ожидать, ведь, так было всегда.

Она хотела ответить, попытаться успокоить меня, но я прервал ее, не дав ничего сказать: