Шрам

Из-под копны черных волос выглядывало аккуратненькое личико, детские черты которого явно вводили окружающих в заблуждение о ее возрасте. Большие зеленые глаза девушки, обрамленные контуром длинных черных ресниц, оживленно и с интересом изучали меня и всю окружающую обстановку.

– Ну, вот все и в сборе, – прокомментировал Патрик, когда я пожал руку Лилит.

Откуда-то из-за машины появился Ален.

– Мы готовы ехать? – спросил он.

– Как скажет Клайд, – Патрик поднял на меня глаза. – Он теперь у вас главный.

Вместо гордости, которую, наверное, хотел вызвать у меня Патрик этими словами, я почувствовал дискомфорт оттого, что взгляды всех присутствующих устремились на меня.

– Да, – сказал я, желая как можно быстрее закончить этот фарс. – Можем отправляться.

– Вот и славненько, – хлопнул в ладоши Патрик. – Удачи вам, и до скорой встречи.

– Лилит, – девушка протянула руку Алену.

– Чудно, – буркнул стрелок, пожал ее руку и быстро забрался наверх.

И тут, к моему удивлению, Патрик обнял девушку за плечи и, поцеловав в щеку, сказал:

– Удачи тебе, дорогая. Будь осторожна.

Взбираясь по броне, я подумал, что возможно, они родственники или старые друзья. Но если так, то либо Патрик совсем чокнулся, что отправляет ее за стену, тем более в составе такой вот группы, либо она уже бывала в подобных вылазках прежде. Мне почему-то казалось, что первый вариант вернее.

Оказавшись возле верхнего люка Медведя, я обернулся, собираясь подать даме руку, как истинный джентльмен. Но как оказалось, помощь ей совсем не требовалась, ведь, дама уже стояла рядом со мной.

Следом за ней я запрыгнул в люк, и задраил его за собой.

Мы покинули ангар и направились в сторону южных ворот Филина. По городу мне приходилось тащиться с черепашьей скоростью, так как маленькие улочки не предназначались для таких видов транспорта. Броневик слушался плохо, был очень грузным и неповоротливым, и мне далеко не сразу удалось найти с ним общий язык.

Лилит и Ален сидели в салоне всю дорогу по Филину. Но как только мы покинули город, выехав на просторы открытого мира, где я смог наконец дать себе волю выжимать из машины всю ее мощь, в кабине появилась Лилит.

– Я не помешаю тебе, если посижу здесь? – спросила она, с интересом глядя на обзорные экраны.

– Нет, – ответил я, и она тут же устроилась в командирском кресле.

Некоторое время мы ехали молча. Глядя на окружающий мир через экраны мониторов, я снова вспомнил о Грешниках. Снова грусть и тоска начали давить мне на грудь. Я вдруг почувствовал себя виноватым перед ними. «Пастырь погиб, Джим лежит в больнице, что же я тут делаю? Продолжаю жить так, словно мне не команда была важна, а только одна лишь охота». Но эти тяжелые мысли оборвал голос Лилит.

– Давно ты уже охотник? – спросила она.

– Полтора года, – ответил я машинально, а затем подумал, что, наверное, она рассчитывала услышать цифру позначительнее.

– По-моему, это здорово. Быть тут, за стеной.

– Здорово? – переспросил я.

– Ну-у-у... – она явно смутилась. – Не считай меня легкомысленной. Я прежде бывала за стеной и в полной мере понимаю, насколько здесь опасно. Но, меня почему-то тянет в этот мир. Не знаю, как объяснить.

Ей и ненужно было объяснять. Я понимал Лилит и не был удивлен ее словами. Ведь, сам чувствовал тягу тоже. С самой первой своей вылазки и по сей день это чувство не покидало меня. Именно оно, неодолимое притяжение мира, не стесненного стенами города, являлось причиной моего присутствия там, а отнюдь не деньги, предложенные Патриком.

– А много раз ты бывала за стеной? – спросил я, желая продолжить этот разговор.

– Всего дважды. С военными. Я же полевой врач, – ее взгляд не отрывался от обзорных экранов.

– И как же ты тогда оказалась здесь?

– Патрик предложил.

– Ты с ним давно знакома? – мне стала интересна эта девушка, хотелось узнать ее лучше, и я очень надеялся, что не переборщу со своим любопытством.

Но, похоже, я зря волновался, и Лилит была совсем не против общения.

– Патрик – мой дядя. После смерти родителей он заботился обо мне так, словно я его собственная дочь. Он и помог мне получить именно такую профессию.

– То есть тебе еще до первой вылазки хотелось побывать снаружи?

– Ну да, – кивнула Лилит беззаботно. – Было страшновато, конечно. Да нет, даже очень страшно, когда вышла впервые. Но это быстро прошло.

– А почему тебя так тянуло сюда?

– Мои родители вместе служили на караване. В одном из рейдов они погибли.

«Ну вот, доигрался», – подумал я про себя. – «Надавил на больное. Молодец, что ещё сказать!»