Шрамы и песни (ЛП)

Я вытащил один из стоящих у стены стульев и рухнул на него. Я наклонился и уперся локтями в колени, прижав лоб к больничной койке.

— Где ты был? — всхлипывая, спросила Леа.

— В больничной часовне, — ответил я, подняв к ней голову. У нее отвисла челюсть. Ну, это явный показатель того, что она обо мне думает.

Отныне она со мной.

Отныне она со мной.

Со мной.

Черт меня побери.

Это сделал Габриэль.

Глава 16 (первоапрельская, забавный бонус от любимых переводчиков)

Когда я проснулся, в окно пробивалось яркое утреннее солнце. Я до сих пор находился в палате Грейс, судя по всему, я вырубился прямо в той позе, в которой и сидел. Три ночи без сна давали о себе знать. Все мое тело затекло. Я огляделся и увидел Леа. Она спала на коленках у симпатичной молодой медсестры. Кажется, ее звали Бетси. На ее плечо и вполне миленькую голубую форму стекали ручьем слюни Леа. О да, у этой девчонки было мало хороших манер.

Надо было что-то делать, а  времени оставалось все меньше. Габриель помогать мне не собирался. А я не носил розовых очков и прекрасно понимал, что этот засранец без боя Грейс мне не отдаст. Придется как-то связаться с Михалычем. Мишка всегда был реальным мужиком, ну, в данном случае ангелом. У него всегда можно было одолжить деньжат. Короче, за ним не заржавеет.

Я спустился опять в больничную часовню, поставил свечку за здравие и стал ждать. А ждать долго и не пришлось.

— Шамсиил, сынок, здорово. Чем обязан? Давно не виделись, — послышался голос Михалыча из-за спины.

Я чуть в штаны от испуга не наделал.

— Михалыч, ну что за привычка подкрадываться сзади? Я, конечно, не осуждаю, но черт, я же не Рафаил.

Михалыч на мои подколы только слегка улыбнулся. Про этих двоих давно уже слушок ходит.

— Зря, зря…. У тебя милая мордашка. Ну да ладно, что ты хотел, Шамсиил? — спросил он.

— Видишь ли, кто-то явно вешает мне лапшу на уши. Может, ты помнишь Селу, дочурку Еноха, длинные черные волосы, серебристые глаза, ноги от ушей, упругая попка, отличный бюст?

— Я решил слегка освежить образ Грейс в памяти Михалыча.

— Припоминаю такую, ты с ней путался еще. Так, Шейн, она уже давным-давно на небесах. —

Он явно не понимал, зачем я его позвал.

— В том то и дело, что нет, ее душу заграбастал Габриэль, а ее милая тушка лежит на койке на два этажа выше нас. И мне бы ну очень хотелось это исправить, но как ты уже заметил, мне подрезали крылышки, — пояснил я.

— Зачем тебе она, Шамсиил? Ты бы лучше пригляделся к Коннеру, чувак точно к тебе не равнодушен.

У меня отвисла челюсть. Коннер и я? Я даже никогда не думал в таком ключе, да у меня были связи с парнями, точнее, они были у Шейна, но у меня всегда это вызывало отвращение. А сейчас после слов Михалыча я стал задумываться. Коннер всегда был рядом, я всегда мог на него положиться. И он всегда собственнически на меня смотрел, но я не придавал этому значения. И у него такие сильные руки… Мне надо выкинуть это из головы. Я люблю Грейс.

— Я люблю ее, Михалыч, — наконец-то ответил я и слегка покраснел.

— Ну как знаешь сынок, но имей в виду, я тебя предупреждал. Ладно, я знаю, где он может ее держать. Залезай ко мне на спину, я мигом доставлю тебя туда.

— Только залетим ко мне домой, мне надо отметиться у парней, а то они будут беспокоиться.

Я залез на спину к Михалычу, обхватил его ногами и вцепился мертвой хваткой ему в шею. Я очень боюсь высоты. Мы летели над Нью-Йорком, ветер раздувал мои волосы, и я крепче вцепился в Михалыча. Внизу по своим делами спешили люди, кто-то шел на работу, кто-то гулял с собакой, молодые парочки сидели на травке в Центральном Парке и целовались. А тем временем мои мысли невольно опять возвращались к Коннеру.

Мы влетели в окно моей спальни. Прям как гребанные Малыш и Карлсон. Я попросил Михалыча остаться там, а сам вышел в зал, все сидели на диване и смотрели «Глухаря». Черт, я бы и сам сейчас сел и посмотрел свой любимый сериал, но времени не было, а может, все-таки Михалыч и Грейс подождут минут сорок. НЕТ, НАДО БЫЛО СПЕШИТЬ. Я ощутил на себе взгляд зеленых глаз, таких родных, что на душе заскребли кошки.

— Коннер, мы можем поговорить? — спросил я.

У Коннера заблестели глаза от радости. И как я сам раньше этого не замечал.

— Конечно, Шейн, все что угодно, — ответил он.

— Наедине, — уточнил я.

И пошел в  туалет. Коннер подскочил и вприпрыжку поскакал за мной. Из-за маленького пространства туалета мы стояли так близко, что почти касались друг друга.

— Коннер, я лечу спасать Грейс, — сказал я. Его лицо сразу помрачнело.

— Летишь??? Как супермен? — Он был очень удивлен. Черт, ошибочка вышла, ляпнул, не подумав.

— Ну, ты понял, Коннер, это я так, для пантов сказал. Я не об этом хотел с тобой поговорить. — Его глаза снова наполнились надеждой.

— Это очень опасно, и я могу не вернуться. Если я вдруг я не вернусь, объясни все парням. И еще, Коннер, я хочу, чтобы место фронтмена в группе занял ты.