Шрамы и песни

Она показала мне средний палец. А затем ушла. Просто ушла. Без ругани, без отрицаний. Так просто. Даже без каких либо сожалений. Не похоже, что помнила про то, что произошло, пока я спасал ее после заточения Габриэлем, когда она была в коме. Она понятия не имела, кем я был, и она двинулась дальше.

Кинувшись в свою комнату, я сильно захлопнул за собой дверь и сел на пол, держась за грудь, боль была невыносимой для любого человека, и я задумался, не умру ли от нее. Без нее я не мог дышать, поэтому я так и остался на полу, дожидаясь смерти.

Я резко вздрогнул, проснувшись, когда мне в лицо вылили стакан с чем-то ледяным. Надо мной возвышались пятеро сволочных предателей: Коннер, Леа, Алекс, Брейден и Итан. И, конечно, стакан был в руках улыбающегося Алекса.

— Я бы на твоем месте, Алекс, бежал, потому что когда я встану с этого... — Я оглянулся вокруг... с пола... — Когда я встану с пола, то надеру тебе задницу. Серьезно? Какого хрена я на полу? — А, точно, это же то место, где вчера разбилось мое сердце.

Алекс покраснел и серьезно посмотрел на меня.

— Слушай, Шейн. Мы все пришли сюда, чтоб сказать, насколько нам жаль, что мы не поверили тебе и…

— Забудьте об этом, — оборвал я, поднимаясь с пола. — Пофигу. Только расскажите, кто-нибудь, что там случилось и кто виновен на самом деле. И какого хрена мне никто не рассказал, что Грейс очнулась и что с ней все нормально.

Алекс взглянул на Коннера и Леа, затем поднял руки в знак капитуляции.

— Со всем этим к Коннору и Леа. Я собирался тебе рассказать, но ... черт, Шейн, все думали, что это ты напал на нее, так с чего бы кому-то что-то тебе рассказывать?

Я провел руками по волосам. Да плевать мне на все это. А еще мне хотелось, чтобы Итан свалил из моей комнаты.

— Леа, можем поговорить с тобой наедине?

Алекс покачал головой.

— Я никуда не уйду, пока не узнаю, что мы по-прежнему друзья. И что ты в порядке.

Я одарил Алекса улыбкой.

— Все нормально, не парься. А теперь, предатели вы такие, валите отсюда. Мне надо поговорить с Леа, — шутливо сказал я.

Они вышли, и я закрыл за ними дверь. И, не оборачиваясь, сказал ей:

— Сегодня утром я застал ее крадущейся из спальни Итана. Объясни мне, какого хрена происходит, Леа.

— Понятия не имею, Шейн. Она сломлена. Шейн, она заперлась у себя в спальне и до вчерашнего дня, пока мы не заставили ее побеседовать с детективами, не выходила оттуда. А затем, Коннер, Итан и я уговорили ее сходить в бар. И я не знаю, что там у них с Итаном. Знаю только, что она узнала до того, как впала в кому, что ты, Шейн, был тем самым ангелом, которого она разыскивала более двух тысяч лет, но больше ты им не являешься. Поэтому это ты объясни мне, что происходит. Она думает, что ее ангел ушел от нее, это так, Шейн?

Я ответил на ее умоляющий взгляд.

— Ты должна понять, Леа. Я не ангел. Я — Шейн. Тем, кем я когда-то был, я пожертвовал, ради нее. И я бы никогда не ушел от нее.

— Святое дерьмо, — улыбнулась она. — Тогда чего, черт возьми, ты ждешь? Пойди к ней и расскажи все.

— Да, Леа, конечно. И встану в конце очереди, ведущей к ней в спальню. Займу себе местечко сразу за Итаном. Кроме того, я не могу ей рассказать.

— Вроде той очереди, в которой, как она думала, ей надо отстаивать к тебе. И почему ты не можешь рассказать?

— Мне не позволено. Конец истории.

К черту все это. Ради нее я отказался от всего. А она вручила себя Итану. Я выскочил из своей комнаты и побежал прямо к ней домой, и всю дорогу Леа вопила на меня.

Быстро пробежав по коридору, я пнул ногой ей в дверь. Сильно. Было чертовски больно. Так что же я сделал в итоге? Ударил еще трижды. Ну да.

— Открой дверь, Грейс! — От крика горло защипало как после кислоты. Далее я начал колотить в дверь кулаком. Ну вот и все, настала пора заканчивать с этой девушкой, я...

Дверь ее спальни распахнулась.

Ах. Мне стало нечем дышать.

Я пытался отвести от нее взгляд. Клянусь вам, пытался. И я искренне поверил, что если бы мне удалось, мои глаза бы выпрыгнули из моей чертовой башки. Черт возьми, от ее вида у меня дыхание сперло. Я руками схватился за косяк, костяшки пальцев побелели. Пришлось всеми силами перебарывать себя, чтобы не наброситься на нее и не прижаться к ее губам. Она. Стояла. В. Нижнем. Белье.