Шрамы на стали (СИ)

— Это было безрассудно, — сцепив зубы, выдавил он. — Погибни ты сейчас — все это… не имело бы смысла. Так далеко зашедшая армия, два гнезда чудовищ, которые мы уничтожили. И погибнуть вот так — на узкой тропке, спасая горстку солдат и пару сундуков золота.

— Не превращайся во второго Рейнарда, очень прошу тебя, — огрызнулась Мэва. — Пожалуй, тебе стоит меньше времени проводить с ним. Вполне вероятно, занудство передается через дыхание.

— Как скажешь, — ухмыльнулся Гаскон. — И все же… Все-таки я восхищен, — решительно выдавил он, точно вынашивал эту мысль долго.

Мэва все молчала, а он снова стал что-то наигрывать, легонько порхая пальцами по свирели. Отняв ее ото рта, таинственно улыбался луне. Сидеть с ним оказалось удивительно уютно. Особенно — когда Гаскон молчал, точно что-то страшно терзало его. Такие у него были несчастные и больные глаза.

— Скажи, Мэва, ты ведь не знаешь каждого солдата поименно? И с трудом вспомнишь лица тех, что мы вытаскивали сегодня? Но все равно отправилась на верную смерть… И за меня бы отправилась?

— Гм, пожалуй, — кивнула Мэва.

Гаскон отозвался каким-то сложным хмыканьем.

— Все было проще, когда ты была королевой, а я бандитом. Теперь — мы оба изгнанники, оказавшиеся так далеко от дома, что все ужасно запуталось. И мне бы хотелось вернуться в то время, когда я пытался попасть тебе гардой по голове и смеялся…

— Похоже на трусость, — буркнула Мэва.

Оступилась.

— Дай мне выпить, королева, — резко потребовал Гаскон, вырывая у нее мех. — И иди к благодарным солдатам, они ждут тебя и будут чествовать. А лучше — отправляйся и выспись. Завтра погода должна ухудшится, путь будет трудный.

И Мэва ушла, потому что не хотела навязываться. Песенка свирели жалила в спину.

В странно расстроенных чувствах Мэва наткнулась на Габора — он тоже предпочел оставаться в стороне и покуривал трубку. Едкий запах был не слишком приятен — особенно в морозной свежести, когда слышался еще резче.

— Что-то случилось, королева? — спросил он, глядя проницательными темными глазами.

Мэва узнала Габора достаточно, чтобы понять, что он мудр и не так прост, как поначалу кажется. Но позволять залезть в себе душу она не могла — как королева. Надевая корону, Мэва уже знала, что лишается многого, обретая целую страну, и дружеское участие не могла позволить многие годы.

— Тебя волнует этот паренек, Гаскон? — прищурился Габор. — Не спорь, королева, для нас все вы — по возрасту дети. И все-таки есть в нем такое… Темное — понимаешь? Вымерзшее. Однажды я встретил краснолюда, затерявшегося в метели и проплутавшего несколько дней. У него был такой же растерянный взгляд.

— Ты хочешь сказать, он не знает, куда идти? — задумалась Мэва. — Что ж… Что-то в этом есть. И что ты можешь посоветовать мне?

— Того парня, Мэва, мы — а был я с парой родичей, зимой в Махакаме в одиночку не ходят — напоили пивом, обогрели и проводили к ближайшей деревне, где ему начертили кривую карту. Страшно подумать, что было бы, если б на него никто не наткнулся… По весне часто находят таких. А мы его вывели, и он так по-детски радовался, когда очутился в тепле.

— Я не смогу вести того, кто грызет веревку, — сердито выдавила Мэва.

— Попробуй не связывать его, а дать руку, — сипло хохотнул Габор. — Просто дать руку — иногда этим можно уберечь от большого зла.

В задумчивости она обернулась туда, где тоскливо наигрывал Гаскон.

***

— Я в то время как раз… взвешивал, — неохотно вспомнил Гаскон. — Я понял, что не смогу уже предать, не смогу так поступить с тобой. Не с королевой, которая заключила меня в темницу и к которой я питал крайне мало теплых чувств, а с Мэвой. С Мэвой, которая со мной кинулась в объятия смерти, чтобы отвоевать жизни десятка солдат. Мы оба знаем, как это мало по сравнению с армией…

— Армия состоит из таких десяток. Из отдельных солдат.

Они поднимались по лестнице, увернулись от спешащих дворовых девок, раскланялись этажом выше с графиней и каким-то молоденьким, еще безусым рыцарем. В замке все пережидали порывистый ветер — когда он уляжется, превратит Ривию в прелестную заснеженную долину, по которой можно неспешно прогуливаться…

— Ты умеешь кататься на коньках? — вдруг загорелся Гаскон, кивнув в окно — в сторону Лок Эскалотт. — Озеро так хорошо замерзло, половина города там…

— Половина города не будет лицезреть грянувшуюся королеву, даже не упрашивай, — оборвала Мэва. — Гаскон, послушай, мне нужна помощь с праздником…

Она уверенно вела его в кабинет, на ходу размахивая рукой. Там ее уже ждало несколько бумаг от Совета, которые нужно было подписать до исхода дня, и Мэва чувствовала, что ничего не успевает. Забот прибавили и желанные гости — краснолюды.

Завидев завал на ее столе, Гаскон состроил печальное лицо.

— Что, бумаги тебя угнетают? — уточнила Мэва. — Как же имение Броссардов?..