Шри Аурбиндо. Откровения древней мудрости. Веды, Упанишады, Бхагавадгита

Ум на Мне сосредоточив, Мне отдав сознанье в йоге,
Непременно ты постигнешь целостно Меня, внемли же!

Джняну[150] и виджняну[151] тоже, не таясь, тебе открою —
Для постигшего то знанье больше нечего постигнуть.

Средь несметных тысяч редкий устремился к совершенству,
Средь его достигших редкий осознал Меня всецело.

Персть, вода, огонь и воздух, и эфир, и ум, и буддхи,
Также самость – восьмичастно делится Моя природа

Низшая. Но знай иную, высшую Мою природу,
Что и дживы, о могучий, и вселенной сей основа.

Знай, что в ней берет начало все, что суще в мире этом:
Я рождение вселенной, Я ее исчезновенье.

Я один всего превыше, о богатств завоеватель;
На Меня весь мир нанизан, словно жемчуга на нитку.

Вкус воды Я, о сын Кунти, свет Я солнечный и лунный,
ОМ священный – всюду в Ведах, звук – в эфире, разум – в людях,

Чистое земли дыханье и огня горячий пламень,
Жизнь – во всех живущих тварях, и в аскетах – мощь аскезы.

Знай, о Притхи сын, Я семя вечное всего живого,
Разумение разумных и величие великих.

Я могущество могучих, чуждых прихоти и страсти,
Я, о лучший среди Бхарат, страсть, что непротивна дхарме.

Знай, природы становленья – саттва, раджас или тамас —
Из Меня проистекают: все они во Мне – не Я в них.

Гун трояким становленьем мир бескрайний одурманен
И узреть Меня не может, вечно сущего над ними.

Мою божественную майю этих гун осилить трудно —
Те ж, кто Мне себя вверяют, майю эту пресекают.

Не достичь Меня злодеям, темным, из людей нижайшим:
Знанье их уносит майя, асурична их природа.

Праведных четыре духа любят, чтут Меня, Арджуна:
Страждущий, искатель блага, знанья жаждущий и джнянин[152] .

Джнянин – лучший, ибо служит верно Мне, со Мной единый;
Джнянину всего дороже Я, и он Мне тоже дорог.

Все они благочестивы, но лишь джнянин – словно сам Я,
Ибо он, со Мной единый, чтит Меня главнейшей целью.

После множества рождений знающий ко Мне приходит —
Зрит он: все есть Васудэва[153] ; дух такой великий редок.

В прихотях утратив знанье, к божествам иным приходят,
По иным живут законам, следуя своей природе.

Пусть любой Мой образ бхакта с верой почитать желает —
Укреплю я веру эту, сделаю неколебимой.

Наделен такою верой, он сей образ почитает
И к желанному приходит – Я дарю ему все это.

Но плоды их преходящи, тех, кто разумом не светел:
Чтя богов, к богам приходят, бхакта ж Мой ко Мне приходит.

Явленным, хоть Я неявлен, представляюсь Я невеждам,
Что моей природы высшей не познали, вечной, дивной.

Я не каждому являюсь, йога-майей укрываясь;
Одурманенному миру Я незрим, нетленный, вечный.

Знаю Я уже почивших и живых сейчас, Арджуна,
И грядущих всех созданий, а Меня никто не знает.

От желанья-нежеланья – ложь-раздвоенность, Бхарата,
И впадают в заблужденье твари все, о врагоборец.

Тот же, кто с грехом покончил, праведный в своих деяньях,
Ложь-раздвоенность превысив, предан Мне, обету верный.

Кто от старости и смерти у Меня прибега ищет, —
Брахмана Того[154] постигнет, суть духовную и карму.

В бытии земли и неба, в жертве перст Мой постигая,
В смертный час Мне верен знаньем, он сливается со Мною.