Шри Ауробиндо. Эссе о Гите – II

1. Санджайя сказал: Мадхусудана так ответствовал охваченному жалостью, рыдающему и впавшему в уныние и отчаяние Арджуне:

2. Благой Господь сказал: Откуда пришло к тебе это отчаянье, о Арджуна, почему в трудный час испытаний в душе твоей тень и мрак? Ведь поведенье такое ария недостойно; эта слабость пришла не свыше и к небу тебя не направит, на земле ж приведет к бесславью.

3. Слабости не потворствуй, не к лицу тебе это – ты ведь герой и воин. Отринь жалкое малодушье, о врагов губитель, и поднимайся на битву!

4. Арджуна сказал: Как, о Мадхусудана, подниму я оружье на Дрону, поражу стрелами Бхишму – старцев, столь высокочтимых!

5. Лучше жить на одно подаянье, чем сразить этих праведных Гуру. Даже этого мира услады будут кровью запятнаны, если этих двух старцев убью я.

6. И не знаю я, что для нас лучше, победить их иль им покориться, ведь не в радость нам жизнь наша станет, коль убьем мы сынов Дхритараштры.

7. То, что было мне свойственно прежде (подлинно героический темперамент), слабость духа меня лишила, все сознанье мое помутилось, что верно, что нет не знаю. Прошу, скажи мне, в чем благо, чтоб сомненья меня не терзали, просвети меня, внеси ясность. Ученик я твой, Кришна, к тебе припадаю.

8. Не знаю, что сможет унять скорбь, что чувства мне иссушает, даже если великим, богатым царством на земле обладать я буду иль богам уподоблюсь во власти.

9. Санджая сказал: Гудакеша, врагов губитель, промолвив Хришикеше слова эти, так закончил: «Не буду сражаться!» – и в молчание погрузился.

10. Божественный же Хришикеша, слегка улыбнувшись, о Бхарата, так ответствовал ему, скорбящему меж двух ратей, подавленному и растерянному.

11. Благой Господь сказал: Говоришь о вещах ты мудрых, но терзанья твои напрасны. Ведь ни о живых, ни о мертвых не скорбит просветленья достигший.

12. Я и ты и эти владыки всегда были и вечно пребудем; и не правда, что кто-то из нас существовать перестанет когда-то.

13. Как чрез детство, юность и старость в земной жизни душа проходит, так меняет она и тело. Не смутить этим, не озадачить тех, кто в мудрости укрепился.

14. Все касанья внешнего мира – зной и холод, печаль и радость – преходящи, непостоянны, их учись выносить, Каунтейя.

15. Ведь, о лев среди смертных, только тот, кто сим нетревожим, кто скорби не предается, кто умудрен и тверд, равнодушен к усладам и боли, бессмертья достичь способен.

16. Что действительно есть, не исчезнет, чего нет, того не возникнет. Где противопоставленье «есть» – «нет» приходит к концу, то познали мудрецы, зрящие истину.

17. То, чем весь этот мир пронизан, что в основе его пребывает, разрушенью, знай, неподвластно. Не сразить бессмертного духа.

18. Преходящи тела эти, смертны, но то, что телами владеет, что их использует, – бесконечно, вневременно, вечно, безгранично, неразрушимо. Поэтому смело бейся, о Бхарата.

19. Кто считает это (душу) убийцей и кто мнит это убитым – заблуждаются они оба. Ведь это, Арджуна, не может убить или быть убитым.

20. Это не рождается и не умирает, не возникает однажды и навсегда не уходит. Это всегда существует и с гибелью тела не гибнет.

21. Может ли, о Партха, человек, знающий это как бессмертное, вечное, непреходящее духовное существование, убить иль побудить к убийству?

22. Как человек меняет старые одежды на новые, так и воплощенная душа сбрасывает старое и облачается в новое тело.

23. Знай, клинку это не рассечь, воде не увлажнить, огню не сжечь, ветру не иссушить.

24. Это не рассекаемо, не сжигаемо, не увлажняемо и не иссушаемо. Постоянно это, недвижно, вездесуще, всегда пребудет.

25. Непроявленным, невообразимым, неизменным зовут его (в Шрути); как познаешь его таким ты, ты скорбеть уже больше не будешь.

26. Даже если ты мнишь его (высшее «Я») постоянно рождающимся и умирающим, все равно, о могучерукий, горевать о нем ты не должен.

27. Неизбежно умрет рожденный, неизбежно родится умерший, если все так неотвратимо, то к чему здесь твои сожаленья?

28. В начале никто не проявлен, в конце не проявлен тоже, лишь в средине есть проявленье. Так о чем ты, Бхарата, горюешь?

29. Как на чудо на это взирают, как о чуде об этом толкуют, как о чуде об этом слышат, а постичь вот никто не может. То («Я», Единый, Божественное), что для взора нашего тайна, что для слуха нашего тайна, что для мысли нашей тайна, за пределами пониманья, ведь внимая мужам умудренным, мы узнали, что Абсолют сей никем полностью познан не был.

30. Неуничтожимый и вечный, в теле каждого он пребывает. Так что ни об одном созданьи сожалеть ты, Бхарата, не должен.

31. И без всякого содроганья исполни закон своей варны; нет для кшатрия большего блага, чем сраженье за правое дело.

32. Ведь для кшатрия битва такая словно двери открытые рая, он ликует, в нее вступая.

33. Если ж ты эту правую битву вопреки своей дхарме покинешь, ты, свой долг, свою честь, свою славу погубив, лишь грехом осквернишься.

34. Все к тому ж поносить тебя станут, о позоре твоем толкуя, а бесчестье для благородных отвратительней даже смерти.