Штабс-капитан Круглов. Книга вторая

– Вот это вы меня удивили, так удивили. – Похоже, что пока Круглов возился с неуступчивым замком браслета, Петр Афанасьевич уже успел справиться с удивлением, и поэтому ответил почти нормальным голосом и слегка даже ироничным тоном. – Если я не ошибаюсь, а это вряд-ли, то снять их вы сможете теперь разве, что с рукой. Да и то… И еще раз вам повторяю. Не нужно мне от вас никаких денег. Я бы оплаты и так не потребовал, а сейчас, тем более. Но полно о ерунде.

– Скажите лучше, откуда у вас это? – Профессор с некоторой опаской указал на часы.

– Нашел. – Просто отозвался Круглов. – Утром на работу шел, а они лежат. Ну я и одел… А что?

– Ну да, ну да. Все правильно. Это я не сообразил. Конечно, нашел. Их иначе и не… – Тут профессор вдруг поперхнулся, и скомкал окончание фразы. – Давайте закончим об этом. Многие знания – многие печали. Ежели им будет угодно, вы и сами все узнаете. Не моего ума это.

– Нет, так нет. Как хотите. Но если передумаете, я всегда готов. – Круглову тоже надоело навязывать безделушку, и он неловко замер перед стоящим в коридоре хозяином. – Ну я пойду тогда. Вы мне время назначите? Когда этот сеанс, или как его, будет.

– Что значит пойду. – Вынырнул из задумчивости Петр Афанасьевич. – Я все более убеждаюсь, что наша встреча отнюдь не случайна. И теперь твердо уверен, что вы именно тот человек, которого я ждал. Идемте в комнату, начнем прямо сейчас.

– Да я ведь и не готов совсем. Вы же мне еще ничего не объяснили. Что мне делать, как? – Замялся Сергей, но под строгим взглядом профессора смешался, и послушно двинулся в указанном ему направлении.

Довольно просторная комната с широким, затянутым легкой тюлевой шторой окном.

Высокие, светлого дерева полки вдоль одной стены, диван возле другой.

Пара глубоких кресел, обтянутых теплой кремовой кожей. Столик из блестящих хромом трубок с прозрачной столешницей из толстого стекла, расположен посредине.

– Присаживайтесь, – Петр Афанасьевич сделал плавное движение рукой, указывая на ближайшее к двери кресло, и внезапно, все таем-же плавным движением, словно завершая указующий жест, ткнул сжатыми пальцами в висок стоящего возле него гостя.

Сергей охнул, ощутив острую боль, пронзившую всю левую половину тела, запоздало отшатнулся, в тщетной попытке увернуться от коварного удара, и повалился в любезно предложенное ему кресло. В глазах потемнело, а в голове вспыхнул огненный фейерверк. А потом все пропало.

Очнулся он от яркого света, который ощутил даже сквозь плотно сжатые веки.

– Что это? – мысль, не желая формулироваться в связную конструкцию ускользнула.

Он сжал ладони, пытаясь определиться в пространстве, и вцепился пальцами в гладкую, слегка шелковистую поверхность кресла, подтянул к себе вытянутые ноги, готовый вскочить и отпрыгнуть в сторону, что бы уйти с линии атаки.

– Не двигайся. – Странно, голос прозвучал не в ушах, а прямо в голове. – Стой, тебе говорят. Иначе опять врежу. И увернуться не успеешь.

– Расслабил мышцы, и осторожно, едва заметно раскрыл веки, стараясь оценить всю обстановку сразу.

– Да не прикидывайся ты. Я же вижу, что очнулся. Открывай смело. – Голос показался отчего-то смутно знакомым. Показалось, что связано у него с этим голосом что-то явно недоброе и чужое.

Не видя смысла таиться, открыл глаза, моргнул, прогоняя невольную слезу, всмотрелся в сидящего перед ним человека.

Толстяк развалившийся в глубоком, обтянутом кожей кресле растянул губы в широкой, но слегка смахивающей на искусственный оскал, улыбке, благожелательно кивнул большой, круглой головой с пегими, словно посыпанными ржаной мукой, реденькими волосиками, всплеснул короткопалыми ладонями.

– Ну здравствуй, здравствуй. Ох и натерпелся я через тебя. Сколько пришлось пережить, что и не выскажешь. Но честно скажу, рад. Правда, рад. Искренне. – Толстячок поерзал в кресле, усаживаясь удобнее, и придвинул лобастую голову к столу. – Узнал? Ну не тяни, узнал?

Всмотрелся, прогоняя в мозгу возможные варианты предыдущих встреч с незнакомцем, одновременно оценивая окружающую обстановку, и наличие угроз.

– Нет. Хотя что-то такое вертится. Но когда и кто, не помню.

– Вот тебе бабушка и Юрьев день. – Огорчился собеседник. Скривил губы в гримасе, показав на миг белоснежные, нисколько не подходящие слегка комичному облику простоватого толстячка зубы.

– Ладно, тогда давай начнем с простого. – Благодушно произнес собеседник, но закончил неожиданно строго и отрывисто. – Фамилия, звание, должность. Смирно.

– Капитан Круглов, – Непроизвольно вырвалось у Сергея, – он едва сумел подавить в себе желание встать.

– Ну вот. Уже легче. А где ты? Кто я?

Задумался уже всерьез. Искренне пытаясь восстановить в памяти события, предшествовавшие его нынешнему состоянию. И не смог. Вертелось только что-то связанное с поездкой в штаб, какой-то поезд, совсем уже странные, словно из исторической, времен первой мировой войны хроники. Какие-то азиаты, узкоглазые, смуглые лица, снег. Бескрайнее, укрытое толстым слоем снега поле. И несколько человеческих фигурок, бегущих по белой пелене к виднеющемуся далеко впереди темному лесу.