Штабс-капитан Круглов

– Ну, после, так после. – Не стал уточнять Сергей. – А вот умыться бы мне. Зубы почистить?

– Моя принести. – Кореец развернулся и вышел.

Утренний туалет, завтрак, а уже к полудню в патриархально спокойном быте усадьбы произошли изменения. Первой приметой их стал фельдъегерь, который привез Круглову увесистый пакет, изляпаный сургучными печатями. С нарочным прибыл один из служащих розыскного отдела. Он привез партикулярный костюм, оставленный Сергеем в доме вдовы.

Сергей дождался, когда унтер-офицер вышел, и проверил карманы щегольского пиджака. К его удивлению все деньги, оказались на месте.

– Выделить на служебные надобности мне, конечно обязаны, но не стоит надеяться, что этой суммы окажется довольно для задуманного – рассудил Круглов возвращая портмоне обратно в карман. Он вздохнул, припомнив о свертке, спрятанном под окном его временного жилья, но тут же легкомысленно махнул рукой на потерю.

– Как ни крути, а ничего путного из поисков клада не выйдет. Так, может и вправду, стоит сообщить о находке господину Шкуркину? Пусть порадуется. – Подумал Сергей. Однако, развернув пакет с документами, вовсе позабыл о прочем. В документе давался обстоятельный обзор существующих движений.

…В настоящий момент вызрели и сформировались четыре основных антирусских движения, в своей идеологии ориентированные на разрушение российских основ и построение в стране некоего совершенного государства по западному образцу. – Прочитал Круглов далее. – Коренные ценности России, ее самобытные основы, традиции и идеалы воспринимаются представителями этих течений как помехи на пути к некоему идеалу западного типа.

Первое движение составляют либералы. Второе движение составляют так называемые народники. Реальное название ни в коей мере не отражает его содержания. "Народники" отнюдь не опираются на русские народные основы, традиции и идеалы, они являются социалистами в западноевропейском понимании этого слова, т. е. стремятся построить в России некий утопический строй – социализм.

Третье антирусское движение составляют марксисты, или социал-демократы. Они утверждают своей целью за построение общественного строя на основе учения господ Маркса и Энгельса.

– Круглов оторвался от чтения сухого текста, усмехнулся. – Ничего другого от господ жандармов ожидать не приходится. Тем не менее, следовало прочесть до конца.

– Четвертое антирусское движение – чисто националистическое, оно не прикрывается никакими социальными одеждами, отстаивает эгоистические интересы определенных национальных групп.

Роднит все эти движения лишь лозунги, под которыми они выступают. А они довольно просты и однообразны: Свержение царского Самодержавия и установления "Самодержавия народа" путем созыва Учредительного собрания, которое, по их мнению и решит все проблемы. В этом сходятся и социалисты и марксисты.

– Хм, ну и ладно… – Круглов с тоской поглядел на печатный текст. – Тяжела и неказиста жизнь жандармская… Поди различи всех этих вольнодумцев с их отличиями и лозунгами. Он вздохнул, и продолжил чтение:

– Общая тактика антирусских сил такова, что допускает любые формы борьбы, включая самые грязные и кровавые.

Особенно расцветает революционная клевета в самых разных формах: в газетах и журналах, в листовках, путем распространения слухов.

Круглову надоело читать "аналитику". – Если и остальное в том же духе, пропади оно… – Он глянул на новый абзац, и с облегчением обнаружил, что теперь речь пошла о другом.

– Если с образования "Союза освобождения" история российского либерализма это история масонства, то до "Союза" в России существовала еще партия "Народного права", организованная М.А. Натансоном и О.В. Аптекманом.

В первой половине 90-х годов в Москве и Петербурге, возник ряд политических групп, которые условно именовались "босяками", так как они хотели опереться в своей революционной борьбе на многочисленный слой босяков, а также "разночинцев", понимая под этим словом мелкую служащую интеллигенцию. Самым здоровым элементом рабочего движения, по мнению руководителя этого движения Махаевского и его последователей, являются воинствующий хулиган, босяк, люмпен, вносящие в рабочую среду живую, отрезвляющую струю "здравого пролетарского смысла". Будущие преобразования принадлежат босяку и зависят "только от одной его "наглой" требовательности, от одной его "хамской" ненасытности".

"… Диктатура пролетариата… Ульянов-Ленин… – Возникла в голове у Сергея странные слова. – Что-то знакомое… – Круглов вновь наморщил лоб, стараясь избавиться от ощущения дежавю… – Ну где же я мог слышать эту фамилию? – Попытался вспомнить он. Но не сумел и вернулся к занимательному чтению.