Штабс-капитан Русо Бланко История офицера Петроградской военной контрразведки

У входа стояла толпа матросов и солдат. Все вооружены, курят, громко разговаривают, чувствуют себя уверенно. Никакого подполья и конспирации. Да, изменились времена, господа! Вместо подвалов и явочных квартир у них теперь собственный особняк. Наверное, госпожа Кшесинская, прима-балерина императорских театров, и подумать не могла, что ее дом станет одним из центров революции. По городу когда-то ходили слухи, что у нее был бурный роман с Императором, за что она и плучила особняк. Ее пытались опорочить в глазах высшего света – перед выступлением ослабили декольте и несколько минут ей пришлось танцевать в открытой грудью.

У парадных дверей вразвалку стоял часовой с трехлинейкой.

– 

Кто будешь? – спросил он меня, винтовкой закрывая проход.

Достаю из бокового кармана конфискованный мандат. Раз у них не здороваются, то не буду нарушать традицию.

– 

Представитель солдатского совета 2-го пулеметного полка.

Часовой посмотрел на мою бумагу, кивнул и убрал винтовку.

– 

Проходи, товарищ. Наши уже засядають.

В особняке Кшесинской я, конечно же, ни разу не был. Здание было построено лет десять назад в модном теперь стиле модерн с ассиметричной планировкой, разновысокими потолками, дверными проемами отличной конфигурации и разноразмерными окнами. Отделочные материалы – красный и серый гранит, кирпич, майоликовая плитка и декоративный металл – дополняли геометрическую гармонию контрастности и разнообразия.

Прохожу через парадные анфилады с остекленным зимним садом и ротондой. Читаю крупные надписи на дверях: ЦК РСДРП(б), ПК РСДРП(б), «Правда», «Солдатская правда». Иду на шум голосов в открытые двери большого зала. Стиль модерна переходит со строения на людей: длинношинельные группы солдат перемешаны со скоплениями бескозырочных матросов и кое-где дополнены поблескивающими кожаными куртками комиссаров. Свинцовый дым папирос и самокруток медленно поднимается к потолку, трансформируясь, как жидкий воск, в причудливые формы. Зал заполнен до отказа. На постаменте за столом, покрытом красной материей, сидят председательствующие. С листком бумаги в дешевеньком костюме-тройке выступает оратор с жиденькой бородкой, редкими рыжими волосами и огромной лысиной. Сильно картавит. Каждое слово сопровождает однообразными резкими жестами правой руки, как будто забрасывает слова в толпу.

Решаю выяснить, кто же перед нами. Рядом стоит солдат с прижатой к голове винтовкой со штыком, из-за которой видны только нос, огромное коричневое родимое пятно-клякса на щеке и самокрутка в углу рта. Толкаю его в бок:

– 

Товарищ, эт хто?

Солдат, не поворачивая небритого лица, отвечает:

– 

Он! Ленин! Видал, как режет по буржуям!

Выступающий ‘резал’ без запинки, как будто готовился много лет.

– 

В нашем отношении к войне, которая со стороны России и при новом правительстве безусловно остается грабительской и империалистской в силу капиталистического характера этого правительства, недопустимы ни малейшие уступки революционному оборончеству. На революционную войну, действительно оправдывающую революционное оборончество, сознательный пролетариат может дать свое согласие лишь при условии перехода власти в руки пролетариата и примыкающих к нему беднейших частей крестьянства, при отказе от всех аннексий на деле, а не на словах и при полном разрыве на деле со всеми интересами капитала. Ввиду несомненной добросовестности широких слоев массовых представителей революционного оборончества, признающих войну только по необходимости, а не ради завоеваний, ввиду их обмана буржуазией, надо особенно обстоятельно, настойчиво, терпеливо разъяснять им их ошибку, разъяснять неразрывную связь капитала с империалистской войной, доказывать, что кончить войну истинно демократическим, не насильническим, миром нельзя без свержения капитала.

Как сложно! Краем глаза замечаю, что у моего солдата с кляксой на щеке отвисла нижняя губа с приклеевшейся самокруткой. Сколько же из сказанного понял он и другие? Занимательная мысль у оратора – война с внешним врагом преступна, а со своими необходима. Послушаем дальше… Тот же бред…

– 

Нам нужна не парламентарная республика, а республика Советов по всей стране, снизу доверху. Устранить полицию, армию и чиновничество.

Конечно устранить! Сколько Вам, господин Ульянов, приходилось от них скрываться! Даже лично давать сведения полиции в Звежинце!

– 

Классы исчезнут так же неизбежно, как неизбежно они возникли в прошлом. А затем исчезнет и государство.

Не понятно. Опять вернемся к доисторическому обществу?

– 

Все эти вопросы должна решить наша партия. В одиночку, без союзов с оппортунистами, оборонцами и тем более буржуазией. Поэтому надо немедленно созвать съезд партии, изменить нашу программу, переименовать партию и поставить целью создание государства-коммуны.