Штабс-капитан Русо Бланко История офицера Петроградской военной контрразведки

Французская разведка предоставила в наше распоряжение информацию о

результатах наблюдения за членом заграничного представительства ЦК

РСДРП(б) в Стокгольме Фюрстенбергом (Ганецкий). Объект является клиентом

стокгольмского «Ниа банкен» с апреля 1916 г. С 30 января по 8 июня 1917 г.

Русско-Азиатский банк перевел на его счет в «Ниа банкен» 416 тысяч рублей от

разных лиц, в том числе и 200 тысяч рублей от Суменсона из Петрограда. Кроме

того, у Фюрстенберга был счет в «Дисконто банк» в Копенгагене, где

Фюрстенберг был арестован в январе 1917 г. по обвинению в незаконном

экспорте медицинских изделий, заплатил штраф и был депортирован в

Стокгольм, где продолжал заниматься коммерческой деятельностью. С конца

марта 1917 г. является членом заграничного представительства ЦК РСДРП(б).

Имеет отношение к институту изучения социальных последствий войны в

Копенгагене. Предположительно, руководители социал-демократической

партии Дании Боргбьерг, Стаунинг и др., а также Фюрстенберг представляют

единую организацию, целью которой является финансовая поддержка

революционных партий в России. Вышеназванные лица поддерживают тесные

связи с Ульяновым (Лениным).

Буэнос-Айрес. Август 1921 г.

В воскресенье отец Константин, как обычно, пригласил меня на ужин. За столом, широко раскинув руки, сидел важный господин в дорогом костюме – явно из числа бывших русских баринов. Широкая борода, закрученные усы, гладко уложенные волосы и отменный живот – все говорило о его высоком положении в обществе, привычке распоряжаться и вести спокойную сытую жизнь.

– 

Познакомтесь, Всеволод Демидович – Евгений Федорович Штайн. Прибыл к нам из Северной Америки. Бывший Императорский атташе в Нью-Йорке.

– 

Честь имею, – ответил я и протянул через стол руку. – Истомин, бывший офицер кавалерии.

– 

Приятно встретить еще один достойный осколок нашей империи, – не остался в долгу господин Штайн. – Как устроились?

– 

Весьма скромно. Служу разноразрядным персоналом.

– 

Вы сказали Истомин?

– 

Да. Всеволод Демидович.

– 

Случайно не родственник..? В военном ведомстве служил… Впрочем, нет… Запамятовал, – Штайн как-то неожиданно стушевался. – Что-то в последнее время мне постоянно мерещатся в нашей иммигрантской среде мнимые знакомые, родственники, знакомые родственников, родственники знакомых, коллеги, коллеги коллег и так бессчетно, – Штайн махнул рукой и положил себе кусок поросенка с хреном. – Как Вам Буэнос-Айрес? – продолжил он беседу.

– 

Приятный город. Напоминает Париж – кафе, рестораны, праздники.

– 

Вот как? А мне он больше напоминает Нью-Йорк с широкими прямыми улицами и геометрическими кварталами. Участвуете в офицерском движении?

– 

Нет.

– 

Правильно. Белое движение бесперспективно. В армию не пробовали подавать документы?

– 

Нет пока.

– 

И не дерзайте. Здесь не возьмут. Не любят иностранцев на военной службе, хотя от Европы позаимствовали многое. Но если Вас по-прежнему интересует ратный труд – что есть премного лучше разночинства – то могу посодействовать в устройстве в парагвайскую армию.

– 

Каким же образом?

– 

В субботу у меня ужин в ‘Жокей-клубе’ с военным министром Парагвая полковником Чирифе. Он ищет надежных и опытных офицеров. Могу Вас представить и порекомендовать. Только держитесь молодцом. Побольше гусарского гонора, знаете ли. Он сие любит. Всенепременно имейте при себе послужной список, приказы о награждениях и присвоении званий. Разумеется, официально переведенные и заверенные в нашем консульстве. Успеете?