Штамм. Вечная ночь

Он выглядел старше. Гораздо старше, чем должен был. И грязный, почти как бродяга. Его волосы прилипли к потному лбу и одежда слоилась месячной грязью. Его глаза провалились, а скулы торчали, натягивая тугую, тонкую кожу вокруг них. Неудивительно, подумал он. Не удивительно.

Он выдернул себя из кресла в ошеломлении. Спустился вниз на четыре лестничных пролета и вышел из здания OCME сквозь писающий черный дождь к находившемуся неподалеку госпиталю Бельвью. Он пробрался внутрь через разбитое окно и пошел по темным и пустым залам, следуя указателям, к отделению экстренной помощи. Неотложка Бельвью когда-то была первым уровнем травма-центра, это означало, что она вмещала полный спектр специалистов, обеспечивавших доступ к лучшему оборудованию.

А так же к лучшим препаратам :)

Он прибыл в сестринскую и обнаружил, что дверь шкафа с лекарствами вырвана. Закрытый холодильник был так же взломан и разграблен. Нет Перка[12], нет Вика[13], нет Демерола. Он распихал по карманам несколько блистерных упаковок оксикодона и успокоительных - само-диагностика и самолечение - бросая пустые картонные коробочки через плечо. Он выдавил две белые таблетки окси, насухо, проглотил их - и замер.

Он так торопился и так шумел, что не слышал приближения босых ног. Краем глаза он заметил движение с другой стороны сестринской и встал.

Два стригоя таращились на него. Полностью сформированные вампиры, безволосые и бледные, голые. Он видел утолщенные артерии выпирающие через их шеи, спускающиеся через ключицы к грудным клеткам, как пульсирующие древесные корни. Один когда-то был мужчиной (большее туловище), а другой - женщиной (бледные и сморщенные сиськи)

Другой характерной чертой этих зрелых вампиров была их рыхлая, болтающаяся “бородка”. Омерзительная, вывалившаяся плоть, висящая как на индюшачьей шее, бледно-красная - когда нужно питание, ярко-малиновая - после кормления. Бородки этих стригоев были бледны и болтались как мошонки, качаясь с поворотом головы. Символ ранга, и признак опытного охотника.

Были это те же двое, которые обратили Нору и ее мать или, в лучшем случае, выгнали их из OCME? Не было возможности это подтвердить, но что-то говорило Эфу, в том случае, если так оно и было, что Норе, возможно, удалось уйти нетронутой.

Эф увидел, как ему показалось, проблеск сознания в их, обычно, пустых красных глазах. Обычно не было не искры, не намека на работающий мозг во взгляде вампира - но Эф видел этот взгляд раньше и знал, что был распознан и идентифицирован. Их суррогатные глаза докладывали о своей находке Владыке, чьё существо хлынуло в их мозг по праву обладания. Рой соберется здесь в несколько минут.

“Доктор Гудвезер…,” сказали оба существа одновременно, их голоса верещали в жуткой синхронности. Их тела вытянулись, как близнецы марионетки, контролируемые одной невидимой нитью. Владыка.

Эф наблюдал, ошарашенный и очарованный, как их пустые взгляды дали дорогу интеллекту, отдались превосходящему существу - волнообразно, внимательно сосредоточились, как кожаная перчатка обретает форму, когда рука наполняет ее своим обликом и видом.

Бледные, вытянутые лица существ преобразились, когда воля Владыки настигла их обвисшие рты и пустые глаза…

“Ты выглядишь… довольно уставшим…,” сказали близнецы марионетки, их тела двигались в унисон. “Я думаю, тебе надо отдохнуть… как считаешь? Присоединяйся к нам. Сдайся. Я обеспечу тебя. Всем, что пожелаешь…”

Чудовище было право: он устал - ох, так сильно, сильно устал - и да, он хотел бы сдаться. Можно? Подумал он. Пожалуйста? Сдаться?

Его глаза наполнились слезами и он почувствовал как подгибаются колени - слегка - как будто человек собирается сесть. “Люди, которых ты любишь - те по которым ты тоскуешь - они живут в моих объятьях…,” сказали посланники близнецы, их послание звучало так заботливо. Так заманчиво, так неоднозначно…

Руки Эфа тряслись, когда он потянулся за оба плеча, сжимая потертые кожаные рукоятки его двух длинных мечей. Он вытащил их ровно, так чтобы не порезать свою оружейную сумку. Возможно, это вставили опиаты, но что-то щелкнуло в глубине его мозга, что-то заставило его представить этих двух чудовищ, самку и самца, как Нору и Фета. Его любовницу и его верного друга, которые теперь плетут заговор против него. Будто они сами пришли за Эфом сюда, пока он рылся в шкафу с лекарствами как наркоман, спалили его в такой стыдный для него момент - за который сами несут прямую ответственность.

“Нет,” сказал он, надломленно хныкая, отвергая Владыку, его голос ломался, даже в этом односложном слове. И вместо того чтобы отбросить эмоции, Эф выпятил их вперед, формируя из них ярость.

“Как желаешь,” сказал Владыка. “Мы с тобой еще увидимся… скоро…”