Штампованное счастье. Год 2180

Словно получив невидимый сигнал, за моей спиной в отсеке материализуется вестовой с маленькой тележкой. Оставив ее перед моим носом, он исподтишка стреляет в меня любопытным взглядом и исчезает, будто его и не было. Запах еды щекочет мне ноздри. Берет меня за горло. Холодными пальцами щупает мой сжавшийся в голодном спазме желудок.

— Прошу вас, не стесняйтесь, капрал, — приглашает офицер. — Я понимаю, каково вам пришлось.

Стиснув зубы, я вскидываю голову.

— Нет-нет. — Офицер протестующее вскидывает руку. — Никаких скрытых намеков, капрал. Я восхищен вашим мужеством. Примите это как знак моего уважения.

— Благодарю вас, сэр. — Изо всех сил я стараюсь говорить медленно. Демонстрирую достоинство коротышке с раскосыми глазами, облаченному в подогнанный по фигуре флотский скафандр.

Я протягиваю руку и наугад беру чашку с чем-то жидким и горячим. Составляя мне компанию, капитан деликатно наливает себе крохотную чашечку крепчайшего кофе. Восхитительный вкус куриного бульона обжигает мне нёбо. Я сглатываю, надеясь, что бурчание в моем животе не долетает до сидящего напротив человека. С краской стыда на ушах я вдруг понимаю, как дико воняют внутренности моего скафандра.

Но капитан старательно делает вид, что вонь многодневной прелой прокладки и переполненного контейнера для испражнений — дело для него обыденное, не заслуживающее внимания. Я вспоминаю слова сержанта-морпеха. Он действительно понимающий мужик, их командир.

— Прежде всего, капрал, я обязан поинтересоваться у вас, какой причиной вызвана ваша стрельба по вверенному мне кораблю?

Я ступаю на тончайший лед. Мне приходится быть дьявольски осторожным в словах. От того, что и как я скажу, сейчас зависит, начнется ли война между двумя планетами. Проклятая натура. Ненавижу свой долг!

— Приказ об открытии огня отдал мой командир, капитан Золото, — медленно произношу я. — Уверен, у него были веские основания для такого решения, сэр. К сожалению, мой командир погиб, и я не могу дать более обстоятельный ответ на ваш вопрос, сэр.

Офицер прикладывает к губам крохотную чашку. Кивает удовлетворенно: мол, другого и не ждал. Мне кажется, в его глазах мелькает одобрение. Он словно экзаменатор, переживающий за отличника-студента.

— Что за объект вы охраняли, капрал? — задает он следующий вопрос.

Если ты решил, симпатяга, что купил меня чашкой своего вкусного бульона, то ты не на того напал.

— Это секретная информация, которая не может быть темой данных переговоров, сэр.

Кивок. Понимающая улыбка.

— Спасибо, капрал.

— Благодарю за угощение, сэр.

— Я так думаю, капрал, спрашивать вас о наличии раненых и количестве убитых с вашей стороны было бы бесполезно?

— Вы правы, сэр. Но я могу вам ответить: у нас нет раненых.

— Спасибо за откровенность, капрал Ролье. Скажите, что вы намерены делать после возвращения на Амальтею?

— Мы намерены продолжать боевые действия, сэр, — не моргнув, отвечаю я.

— До какого предела, капрал?

— До последнего человека, сэр. Или пока вы не оставите нас в покое.

— Но ведь мы только что выяснили, что цель открытия огня вам неясна.

— Я следую приказу, сэр. Этого для меня достаточно. Легион не сдается.

— Ну-ну. Я и не призываю вас сдаться, капрал. Знаете, зачем я вас пригласил?

— Теряюсь в догадках, сэр. Наверное, хотите забрать раненых.

— Отчасти вы правы. У нас действительно есть раненые на поверхности. Я взял на себя смелость отправить поисковую партию для их эвакуации. Прошу извинить, что не поставил вас в известность заранее. Мои люди не сделают попыток атаковать ваши позиции. Надеюсь, ваши подчиненные не нарушат условий перемирия?

— Извинения приняты, сэр. Вы можете забрать своих раненых. Это не противоречит правилам ведения боевых действий. Мои подчиненные не откроют огонь.

Я стараюсь, чтобы явная ложь про подчиненных не стала заметной проницательному собеседнику. Пока я произношу эту фразу, офицер заинтересованно наблюдает за моей мимикой.

— Спасибо, капрал. — Я вижу, как намек на удивление и, может быть, даже некоторое разочарование, касается его смуглого лица.

— Я думаю, капрал, что совершил ошибку. Как и ваш командир, — медленно продолжает офицер. — Я выполнял приказ по патрулированию сектора. Я рисковал, приближаясь к границам досягаемости ваших средств поражения. В этом моя ошибка. Ваш командир превысил полномочия, открыв огонь. Сумма этих ошибок дала уйму бессмысленных смертей, капрал Ролье.

Он смотрит мне в глаза, словно приглашая высказаться. Мне трудно противиться его умному открытом взгляду.

— Война — вещь бессмысленная сама по себе, сэр. Думаю, вам стоило знать это, надевая флотский мундир.

— Неплохо, юноша. Неплохо. Однако я потерял почти весь личный состав десанта. Десятки матерей на Марсе получат извещения за моей подписью.

— Мне значительно легче, сэр. У нас некому рассылать извещений. Мы рождены для войны. Все погибшие уже вошли в историю Легиона.

Я в легкой панике. Зачем я это говорю? Я ведь уже не имею отношение к Легиону? Будто кто-то вместо меня шевелит моими губами.

— Наверное, поэтому вы не цените свои и чужие жизни, капрал, — печально произносит командир эсминца.