Штольманна. Отпускъ (СИ)

  Слова следователя оправдались быстро. Третий опрошенный уличный мальчишка, получивший от переодетого извозчиком Якова Платоновича за труды монетку, охотно поведал, что нарисованная - Дунька Болотникова, ранее служившая в заведении, да потом выгнанная маман за кражу и пробавлявшаяся тем, что поступала на содержание к богатым мужчинам. Не гнушалась Евдокия и такими шалостями, как кража, клевета и шантаж, искренне считая, что деньги не пахнут, и солидный капитал непременно строится на лжи, подлости да обмане, иначе никак. Жила предприимчивая барышня в небольшом кособоком домишке, дабы не привлекать внимания к своим сбережениям и официально числилась, вот это оказалось для Штольмана новостью, горничной в проклятой гостинице, о чём хозяин оной в разговоре со следователем "позабыл" упомянуть. Впрочем, стоит отметить, что его о слугах и не спрашивали, а зря.

  Найти домик Евдокии Болотниковой труда не составило, но едва шагнув в грязный, заросший сорной травой и заваленный мусором дворик Яков Платонович ощутил холодок опасности.

  - Аня, останься здесь и хорошенько спрячься, - прошептал Штольман и ничуть не удивился, услышав в ответ:

  - Нет, Яшенька, я с тобой пойду.

  Терять время на споры было неблагоразумно, потому следователь, пробурчав себе под нос, больше для успокоения души, что-то про упрямых девиц, осторожно вошёл в дом, заботливо придержав дверь для идущей следом Анны Викторовны. Стоило только шагнуть внутрь домишки, как в нос тут же ударил сладковато-металлический запах крови, который ни с чем нельзя было спутать. Растерзанное, со следами пыток, тело Евдокии было обнаружено в тёмной крохотной комнатушке, забрызганной кровью и хранящей следы страшного кавардака. Яков взмахом руки велел жене оставаться на месте, а сам плавным кошачьим шагом двинулся вдоль стены, внимательно осматривая место преступления. Удача, до этого не слишком-то баловавшая следователя, подарила-таки скупую улыбку: у сломанного колченогого стола был обнаружен чёткий след, судя по размеру, мужской. Штольман осторожно достал из кармана сложенный портрет Евдокии, перевернул его чистой стороной к кровяному следу, подождал, пока кровь пропитает бумагу, затем поднял и заботливо промокнул валяющимся у самой ноги пресс-папье, после чего аккуратно убрал в саквояж. Конечно, испачканную кровью обувь преступник может и выкинуть, но размер ноги никуда не исчезнет, а это пусть и слабая, но всё же улика.

  Анна с интересом наблюдала за мужем, когда перед ней возник дух Евдокии. Сказать что-либо убитая не могла, зато властно протянула руку в угол комнаты. Повинуясь воле духа, Аннушка осторожно подошла к указанному углу, присела на корточки и потянула за громоздкий деревянный плинтус, выглядевший совершенно несокрушимым. К искреннему облегчению Анны Викторовны, плинтус со страшным скрежетом и скрипом поддался, обнажив пыльный тайник, в коем обнаружилась искомая тетрадь. Анна успела лишь открыть свою находку и прочитать пару фраз, когда дух Евдокии ощутимо толкнул её в плечо, требовательно указывая в окно.

  - Уходить нужно немедленно, - возникший прямо перед носом Анны Платон Карлович с тревогой смотрел на увлёкшегося поиском улик сына, - преступники возвращаются.

  Анна поспешно вскочила, выдохнула свистящим от тревоги шёпотом:

  - Нам нужно уходить.

  Яков выглянул в окно и крепко сжал губы, удерживаясь от ругательств. Увлёкся, как мальчишка, забыл об опасности, а ведь он не только за себя, ещё и за Аннушку головой отвечает!

  - Быстрее, Аня, уходим, - Штольман потянул жену за руку, потом и вовсе на руки подхватил, чтобы меньше следов оставлять.

  Следователю с супругой повезло: они успели выбраться со двора прежде, чем пять закутанных в плащи фигуры подошли, непрестанно озираясь и прислушиваясь, к калитке. Увы, везение было недолгим, Яков и Анна не прошли и десяти шагов, как из домишки долетел жуткий вопль:

  - Здесь кто-то был!

  - Догнать! - раздался звериный рёв, в коем Штольман без труда узнал голос господина полицмейстера. - Догнать и вернуть, живыми или мёртвыми, но лучше живыми!

  Анна зажала ладошкой рот, удерживаясь от испуганного крика, прятаться было совершенно негде, с двух сторон дорога упиралась в дома, назад поворачивать смерти подобно, а впереди ни малейшего дерева или же спасительного поворота. И прохожих-то нет, лишь одна дама навстречу идёт, а какой с дамы толк против пяти здоровых мужчин? Её пришибут и не заметят, словно муху какую. Однако, путница убираться прочь, слыша страшные вопли, не спешила, подошла поближе, всмотрелась Штольману в лицо, после чего коротко кивнула:

  - Идёмте за мной.

  Спорить было не с руки, за спиной отчётливо слышались топот и пыхтение преследователей. Яков и Анна быстро последовали за незнакомкой, приведшей их к входу в дом терпимости.

  "В борделе, да ещё и с женой, мне скрываться пока не доводилось", - усмехнулся Яков Платонович, силясь вспомнить кажущуюся неуловимо-знакомой неожиданную спасительницу.