Штопор

Двухмесячное пребывание в отряде, строгое повиновение и исполнительность сделали свое дело: Масуд успокоился, доволен им и постоянно держит при себе как переводчика. В конце сентября отряд провел три нападения на советские заслоны — один на перевале и два у дороги. Во всех трех случаях удалось захватить пленных. Масуд не церемонился с ними, и главным методом допроса были пытки, которые с удивительным изобретательством и изощренностью вел Азиз, этот гиббонообразный ублюдок, одним своим видом заставляющий трепетать людей. Худой и сутулый, с крючковатым носом, похожим больше на клюв хищной птицы, с длинными руками и тонкими пальцами, он, как гриф-стервятник, терзал свою добычу, упиваясь муками жертвы: сажал обнаженного пленника на стул, привязывал руки к спинке и двумя пальцами-клешнями правой руки начинал давить на самые болевые места, доводя человека до исступления. Пальцы у него были сухие и сильные: он протыкал ими тело, как гвоздем, вырывал из груди соски, отрывал уши, выдавливал глаза, раздирал рот…

Нет, наверное, страшнее и болезненнее мук, чем муки от пыток, и редко кто выдерживал их, чтобы не выдать тайны.

Из допросов Масуд выяснил: 1 октября шурави начнут выводить свои полки из Афганистана, о чем Советское правительство заявило по радио еще раньше. А 27 сентября из Пакистана в отряд прибыл полномочный представитель Себгатуллы Моджаддеди и передал приказ выдвинуться отряду к дороге, по которой намечено движение полка, и совместно с другими отрядами моджахеддинов не дать уйти ни одному неверному на свою землю.

Масуд построил отряд.

— Да сбудется воля Аллаха всемилостивого, милосердного! Да ниспошлет он смерть и проклятие кафирам! Страна наша, земля и люди стонут от насилия и осквернения нашей веры, попрания нашей свободы и надругательства над нашими обычаями. Небо и горы, солнце и звезды взывают к мести. Те, кто пролил нашу кровь, не могут, не должны уйти с нашей земли безнаказанно. И мы должны сделать все, чтоб их кровью смыть позор и унижение. Время мести настало! За оружие, мои верные моджахеддины!..

Они шли ночами малохожеными горными тропами и, соединившись с тремя такими же отрядами, вышли к 1 октября в намеченный район к большой дороге, соединяющей Афганистан с Советским Союзом. Два отряда заняли кишлаки, Масуд со своими моджахеддинами оседлал высотку, откуда далеко просматривалось все вокруг.

Еще два года назад на этой дороге ежедневно грохотали взрывы, взлетали на воздух подрывавшиеся на минах бензовозы, грузовики, бронетранспортеры и всякая другая техника; в удобных местах колонны поджидала засада, и небо затягивало смрадом пожаров. Теперь стало труднее: дорогу охраняют сарбазы Народной армии, советские солдаты; почти все тропы, ведущие к ней из-за горы, перекрыты; над горами и дорогой постоянно курсируют самолеты и вертолеты, от зоркого глаза которых трудно укрыться. И все-таки на этот раз им удалось пройти почти сто километров без единого выстрела: у них были опытные караванбаши,[19] надежные осведомители, которые предупреждали о малейшей опасности. Да, у Масуда и его соратников информация была поставлена на высшем уровне: в каждом кишлаке имелся осведомитель, и оплачивал их услуги сардар щедро…

К утру 1 октября дорога была перекрыта крупными отрядами моджахедов почти на каждом фарсахе. Чтобы не раскрыть готовящийся удар, жителей из кишлаков не выпускали. Каждый дом, каждую мазанку превратили в оборонительный узел или огневую точку. В последнюю ночь у кишлака Шаршариф была расконсервирована база, и каждый моджахеддин взял столько патронов, гранат, сколько мог унести; снаряды к малокалиберным скорострельным пушкам, мины к минометам и ленты к крупнокалиберным пулеметам везли на верблюдах и ишаках, конфискованных у дехкан близлежащих кишлаков.

По данным, полученным от пленных на допросе, и информации осведомителей, вывод полков планировалось начать ранним утром, но поскольку полки снимались из разных мест, для координации действий отряды моджахедов снабжались радиостанциями и радистами со строгим приказом на связь выходить только в определенное время или при экстренных ситуациях. Круглые сутки велось прослушивание эфира, но особо важных сведений перехватить не удалось.

Объединенному отряду Масуда поручалось разгромить полк, уходящий из района Файзабада. Засада была организована недалеко от границы — где менее всего шурави могут ожидать нападения. План был прост, но дерзок: как только колонна втягивается в кишлак Батулшак, что у подножия горы Батул, минеры взрывают радиоуправляемые мины, моджахеды наносят удар по колонне со всех сторон из всех видов оружия и входят с шурави в непосредственное соприкосновение, чтобы лишить возможности действия авиацию. Своему отряду Масуд поставил задачу противовоздушной обороны, для чего весь остаток ночи и рассвет прошел в подготовке площадок для установки крупнокалиберных пулеметов, ракетных комплексов «Стингер» и «Блоупайп», рытье щелей и сооружений для укрытия от вражеского огня.