Шторм-2

– К сожалению, моя причина значительно важнее. Я бы предпочла забыть о том, что произошло. Забыть всё это как проклятый сон, если бы не одно обстоятельство… ну, может, два… – вдруг, отвлекаясь на что-то неожиданно приятное и тёплое для души, задумчиво сказала Зося. Она прерывисто вздохнула и продолжила:

– Этой осенью в Гданьске произойдёт трагедия! Мне известно достоверно. Погибнут… могут погибнуть сотни людей. Это связано с какой-то эпидемией. Возможно – с возбудителем бубонной чумы. Предотвратить трагедию легче всего, разумнее всего, устранив причину как исходное событие. И сделать это нужно на месте.

– Как можно перенести заразу через десять веков?

– Двенадцать, – поправила Квигу Зося. – Не знаю, я не специалист. Маньяки существовали во все времена. Этот что-то придумал. Мне известно только то, что событие уже в стадии реализации. То есть, в девятом веке, маньяк готов запустить часовой механизм этой «бомбы». И он его запустит. Известно, что он – датчанин средних лет, вообще не говорит по-польски, ну или на славянских языках. Известно, что всё произойдёт в Гданьске. Тогда это была маленькая деревня Годань. Отыскать в ней датчанина для вас не составило бы особого труда.

Квига выдержал паузу и заговорил:

– Послушайте, Зося! Защищать мир – дело благородное и не бесполезное. Не бесполезное хотя бы потому, что труд, как социально-экономическая категория, является механизмом товарно-денежных отношений. Мои усилия и моё время – это товар, с помощью которого я выживаю и поддерживаю равновесие между усилиями зла и ответными действиями добра. Эффективность этих ответных действий – моя профессиональная задача. Я понятно излагаю?

«Болтун»! – подумал Кёллер.

– Так вот, – продолжил Квига, – мой труд стоит денег, и денег адекватных той задаче, которую я решаю. Думаю, у вас нет денег, соответствующих этому заказу.

– Разве предотвращение трагедии можно рассматривать как торговую сделку? – удивилась Зося.

– Не так, – покачал головой Квига, – использование ресурса противостояния трагедии является экономической категорией. И никак по-другому. Иначе этим станут заниматься дилетанты, которым ничего не нужно кроме радости победы. И общество будет платить за их непрофессионализм. А это уже совсем уже другая цена. Я не могу обесценить свою роль.

– Какая требуется сумма? – подумав спросила женщина.

– Триста тысяч. Неподъёмная для вас, не так ли?

Зося встала с дивана и побрела к выходу из отеля.

Моросил колючий дождик. Осень всё же расплакалась дождём. Собиралась-собиралась – и не сдержала слёз.

Зося с горестью думала, что сейчас придётся ехать в порт. Работу ещё никто не отменял. И, как назло, утром не завелась машина. И возле отеля нет ни одного такси. Тоже, как назло. Она и так опаздывала, потому что этот Квига долго не выходил, а она не знала его настоящего имени и не могла уточнить у администратора, в каком номере он остановился. Сегодня всё складывалось не так, как надо.

Неожиданно рядом с ней притормозил синий BMW с немецкими номерами.

– Вас подвезти? – спросил молодой мужчина, опустив стекло.

Зося думала, что зря Грид сообщил ей об этом страшном происшествии. Что она могла сделать здесь одна? Но в Гданьске жила её мама, и это обостряло проблему. Теперь беда становилась не сочувствием другим людям и переживанием за их горе, беда неумолимо приближалась к её личному горю. Но увезти маму к себе Зося не могла. Ведь никто с точностью не мог бы сказать, что и когда случится? Да и случится ли вообще? Пока это было только предзнаменование, очень похожее на пророчество психопата.

Зося села в машину не в силах отторгнуть от себя эти мысли.

– Куда едем? – спросил Кёллер, оценивая Зосю взглядом.

ГЛАВА 8

– Ну что, трэль, страшное зрелище? – спросил Ормир нового раба. По какой-то причине этот человек вызывал у Ормира симпатию.

– Ваши датские обычаи отличаются от наших, – ответил Хольдер спокойно и не отводя взгляда, как это делали другие.

– Датские? – удивился хёвдинг. – Мы – не даны, мы бьёрны27. Да, нас часто путают то со свенами, то с данами. Но мы – люди Медведя. Даны – люди Тисового леса, и они нам не ровня.

– Даны тоже рвут людей голодными волками? – спросил Хольдер дерзко.

– Медведь сильнее волка, – пояснил Ормир. – Наши воины призывают Бьёрна и сами прыгают в яму, чтобы доказать свою силу. На мистериях Медвежьего дня.

Хольдер подумал, что Ормир вряд ли сам отважился бы доказать своё родство с медведем, прыгнув в яму к голодному волку.

– Мы не можем его больше ждать, – сказал Трогги, отвязывая лодку.

– Неужели он струсил? – засомневался Хольдер.

– Странный парень. Откуда он взялся там, у Черных сосен?