Шторм-2

Несколькими днями спустя в городке Рённе появилась странная компания, которую живо интересовал церковный приход Кнудскер, расположенный в одной миле от города.

Старинная церковь в средневековом стиле, поднималась над ступенчатыми каменоломнями, дно которых было заполнено болотно-зелёной водой.

Ферма, где когда-то жили Юхансоны, давно уже принадлежала другим хозяевам, и Улле обнаружил следы присутствия деда лишь в граните на местном маленьком кладбище.

– Он был крепкий мужик, – говорил Улле, улыбаясь каким-то своим мыслям, – родил моего папашу после шестидесяти лет. И не только его одного. Я тоже появился на свет тогда, когда отцу было больше шестидесяти. Такая вот у меня семья. Придёт время, и я найду себе бабёнку, поселюсь в деревне и заведу кучу детишек. Главное, чтоб деньги были.

– Мы за тем сюда и приехали! – коротко ответил Квига не слишком умиляясь благим намерениям соратника. – Послушай, ты сейчас подойдёшь к местному кюре, назовёшь себя, расскажешь ему про деда, поинтересуешься, есть ли в этом приходе ещё Юхансоны. Понял? А потом, между делом, скажешь, что дед рассказывал историю про каменоломни, будто в них исчезают люди…

– Овцы, – поправил Ковача Улле.

– Слушай, что я тебе говорю! – рявкнул Квига. – Сдались нам эти овцы! Скажешь, что дед говорил, будто пропадают люди. Подведи кюре к этому разговору.

Юхансон кивнул и вошёл в церковь.

Через пятнадцать минут он, радостный и возбуждённый, вырвался наружу, и по его физиономии соратники сделали вывод, что каменоломни – это то, что им нужно.

– Так и есть, – говорил Юхансон, запихивая в рот конфетку, стяпнутую сегодня на ресепшен в отеле, – в соседнем посёлке живёт моя тётка. Она уже очень старая, но должна меня вспомнить.

– При чём тут твоя тётка?! – возмутился Квига. – Что тебе удалось узнать про каменоломни?

– А-а. Викарий сказал, что там недавно упал с уступа рабочий, и его тело не нашли. Даже нечего было хоронить. И точное место назвал, где это произошло, потому что его попросили освятить там всё, иначе люди не хотели выходить на работу.

– Что за место? – спросил Квига сдвинув брови.

– Там промоина есть в граните, или выбоина от удара молнии. Кто что говорит, викарий сам не знает, почему там раздроблены камни. Это недалеко от зарослей бузины.

– Пойдём, покажешь! – решительно заявил Квига.

– Да я там никогда не был, – возразил Юхансон, – но можно поискать, это совсем рядом.

Он, не раздумывая больше ни секунды, направился в каменоломню.

– Эй! А вы не забыли, что у нас сумки остались в отеле? – вмешался в разговор Кёллер.

– Никто не собирается туда лезть. Просто пойдём и посмотрим, – пояснил Квига, догоняя весело шагающего Улле.

Не прошло и получаса, когда все они уже стояли у каменного уступа, рядом с которым чьей-то рукой был пристроен похоронный венок. Большая трещина разбивала гранит на осколки, и они воронкой уходили в дроблёную осыпь. Далеко внизу зелёным зеркалом тускнела стоячая вода. Но падая со скалы, попасть в воду было невозможно, – плоская и широкая набережная отделяла стену от озера. Если бы Квига сейчас видел эту набережную, он бы назвал её «алтарём вечности». Но Квига застыл в двух шагах от края, обдумывая дальнейшие действия своей команды.

Юхансон, на правах хозяина, решил взять инициативу в собственные руки. Он подошёл к самому краю и посмотрел вниз.

– Там внизу плоские камни, – сказал Юхансон, – кости должны были бы остаться.

Улле решил плюнуть и посмотреть, как пролетит его послание с этой замечательной высоты. Он вытянул голову, потянулся… и в этот момент его ноги соскользнули с уступа, и он сорвался вниз.

Квига не смог выдохнуть воздух из груди. Он втянул в себя даже взгляд и грязное небо над каменоломнями вместе с этим взглядом.

Однако ни крика, ни удара упавшего тела Ковач и Кёллер не услышали. Квига присел на корточки и осторожно заглянул за край уступа. Внизу было пусто.

Квига лёг на живот и заглянул вниз, уже свесив голову. Тела Юхансона нигде не было. Вода равнодушно застыла перед камнями, не шелохнувшись даже лёгкой рябью.

Ковач вскочил на ноги и крикнул:

–Йес!

Его глаза горели. Он не различал стоящего рядом Кёллера, стремительно соображая, что делать дальше.

– Он там! Он уже там! – твердил Квига. – Нам надо быть всем вместе!

И в этот момент Людвиг Ковач с криком бросился вниз.

– Эй, ты спятил?! – успел воскликнуть Кёллер, но ему ответила только тишина, внезапная и равнодушная ко всему. И к золоту викингов, и к византийским склянкам с беспощадной заразой.

Кёллер покачал головой, выругался про себя и подошёл к краю обрыва.

Вокруг было тихо и темно.

– Эй! – осторожно обратился к темноте Кёллер, приходя в себя.

– Кто это? – спросил Квига.

– Догадайся! – ответил немец.

– Ну, слава богу!

– А где Улле? – снова заговорил Кёллер.

– Я здесь, – послышалось где-то рядом.

– Что теперь, Квига? – спросили в один голос оба соратника Ковача.

– Там, вроде, свет мерцал, – ответил тот нерешительно.