Шторм-2

– А мы не будем делать резких скачков, – спокойно ответил студент, – нами руководят не политические страсти, а экономические выгоды. Мы не орём на каждом углу: «Пересажаем всех красных или выгоним всех евреев!» как это делают сейчас немцы. Их социализм провален, потому что он увяз в идеологии. А у подлинного социализма должна быть лишь одна идеология. Вот, загибайте пальцы, – Кнут показал пятерню, только что освободившуюся от яблочного огрызка. – Первое – бесплатное и отличное образование, – студент загнул один палец, – второе – бесплатная и отличная медицина, третье – пенсии, четвёртое – рабочие места для всех, это ещё называется правом на труд, но не мне вам объяснять, пятое – бесплатное применение закона. Именно так, потому что коррупция – это платное применение права в личных интересах. Значит, отсутствие коррупции и обязательное действие законов для всех! Перед законом все равны! Вот профессор, мой кулак сжат, и сжимает он варяжское весло, потому что, как легко заметить, на варяжском корабле все эти принципы осуществимы и очевидны.

– Свободный рынок не может гарантировать право на труд, – сказал Мюрдаль, поднимаясь со стула, – я объяснял это вам на лекциях. Он работает на основе саморегулирующихся механизмов, и не может знать, какое количество рабочих мест потребуется производству. Так что, вам не избежать коллапса. Простите, я спешу на свой корабль.

– Мы плывём с вами сегодня на одном корабле, профессор, – заметил Кнут. – У социального общества всегда найдётся, чем занять своих подопечных. И даже сделать это экономически выгодным.

– Это всего лишь декларация, – ответил Мюрдаль, надевая чёрную фетровую шляпу. – Вы же будущий экономист! Избегайте лозунгов, ваша задача – только считать. Только расчёт, и никаких лозунгов!

Они вышли под дождь. Пароход с чёрной трубой давно опустил трап, и редкие пассажиры мелькали за стёклами салона на главной палубе.

Мюрдаль подумал, во сколько ему обошлась эта поездка? Часы того стоили. И даже не сами часы, а поиск этого удивительного механизма, заключенного в старую бронзу с фарфоровым циферблатом и в корпус из красного дерева. Экономика составляет собственное представление обо всём: об истории человеческого общества и его развитии, о возникновении войн и границах государств, но ни один расчёт не способен измерить значение некоторых жизненных стимулов. Например… забавы гения. Она измеряется не в кронах, и не в фунтах стерлингов.

Если бы часы Мюрдаля могли отражать реальное время в обратном его направлении, то события, прямо или косвенно связывающие разных людей одной историей, перенесли бы нас на тысячу семьдесят один год назад. День в день. Всего в двух шагах от того места, где дивно пахли шведские булочки с марципаном, в каменоломне Кнудскер зияла чёрным глазом Гранитная пещера местного тролля. Над ней сейчас летал вещий ворон, и люди с факелами робко жались к зарослям бузины, заглядывая во мрак пещеры. Тролль заревел, и все бросились наутёк…

– Почему мы не взяли собак?!

Все посмотрели на Бьёрдура, но он только улыбнулся…

– И всё же, – крикнул Кнут, догоняя профессора, – свободный рынок может всегда зарезервировать рабочие места для тех, кто имеет социальные гарантии.

Мюрдаль вздохнул и ничего не ответил.

У них по-разному сложилась судьба. Мюрдаля считают одним из основоположников скандинавского социализма, в экономическом его аспекте. А от Кнута осталось только имя. История так никогда и не узнала фамилии этого молодого идеалиста.

ГЛАВА 13

Кёллеру снилась потеря денег, бабушка Эльза с большим рыжим котом и Юхансон, который утонул в кобальтовой ванне дорого отеля.

Бабушка творила свой яблочный шнапс на старой, уцелевшей от войны ферме. На него шёл исключительно «осенний принц», других сортов яблок она не признавала. Кот был очень похож на Юхансона. Если присмотреться повнимательнее, его усатая мордочка, теряя в шерсти, мутировала в веснушчатую физиономию Улле Юхансона.

– Почему мы не взяли собак?! – кричал кто-то за декорациями сна.

Кот глупо улыбался этому вопросу, постепенно вплывая рыжим облаком в ванную комнату с позолотой, кобальтовым кафелем и высокой ванной.

Юхансон всё же утонул…

Кёллер открыл глаза, посмотрел в потолок и сказал самому себе: «Важно не спать, а выспаться!» Это назидательное умозаключение окончательно привело его мозги в рабочее состояние, и как раз вовремя, потому что раздался телефонный звонок от Квиги.

– Начинаем, – угрюмо проговорил Ковач, – подтверди свой статус.

– Ти-эм40,– ответил Кёллер. Теперь это означало, что он участвует в операции.

– Встреча в двенадцать на парковке моего отеля, – сказал Ковач и прервал разговор.

Всё пришло в движение. Кёллер соскочил с кровати и резко ворвался в сложенные на стуле одежды. Он бросил на пол большую сумку для своих оперативных командировок, и переместил в неё состав необходимых ему вещей. Этот груз так и назывался: «Состав оперативного имущества». Никаких легкомысленных определений типа «снаряжение» или «дорожные вещи». Кёллер не занимался туризмом.