Шторм

Рино еще ни разу не видел такого маленького гаража. Он стоял на тяжелых столбах, утопленных в склон, уходящий прямо в море. Если бы автомобиль провалился сквозь пол, то проскользил бы прямиком по скале и упокоился во фьорде, на пятиметровой глубине. Инспектор открыл боковую дверь, закрытую на простой крючок, и вошел внутрь. Солнечный свет с трудом просачивался сквозь обшивку и трещины в рассохшихся стенах. Рино показалось, что от массивного деревянного пола пахло гарью, но, конечно, спустя столько времени запах, скорее всего, был лишь плодом его воображения. Выключателя он не нашел, но предусмотрительно захватил с собой фонарик. В гараже почти ничего не было, только старый верстак и несколько цветочных горшков. Рино предположил, что доски, которыми были покрыты стены, когда-то служили покрытием пристани или заброшенного рыбного цеха. Они были черными от гари, но, видимо, их серьезная толщина не позволила им загореться. Рино поднял фонарь и отметил, что от огня почти все планки гофрированной стали потемнели. Пожар, очевидно, начался возле одной из стен, по ней это было хорошо видно. Чистая случайность и удача, что тот несчастный, который в данный момент лежит в пансионате, вообще выжил.

Может быть, обожженный — это Боа? Тот самый юноша, терроризировавший всех, кто попадался ему на пути? Может быть, он инсценировал свое исчезновение, чтобы полвека спустя воскреснуть из ниоткуда? И могла ли одна из жертв его юности отомстить ему за мучения и представить преступление как несчастный случай? Рино осветил фонариком угол, в котором нашли рисунок. Горящий от ненависти взгляд был свидетелем отчаянной борьбы с пламенем. Он подошел поближе и в тот момент, когда поток света превратился в маленький кружок, понял.

Инициалы.

Настолько очевидно, что даже не пришло ему в голову. Конечно же, его коллега волновался совсем не напрасно.

Едва войдя в участок, Рино достал отчет о пожаре. В приложенном документе содержалось то, что он искал: имя сдававшей дом с гаражом хозяйки. Инспектор отыскал адрес и номер телефона и решил навестить эту женщину. В этот раз ему пришлось воспользоваться «Вольво», голубым предметом гордости из времен, когда шведы еще производили великолепные машины. Через десять минут он остановился возле единственного продуктового магазина в Сёрвогене. Какая-то женщина указала ему на дом, в котором жила Олине Ульсен. Свернув к нему, Рино отметил, что двухэтажный ярко-красный дом вполне мог служить маяком для терпящих бедствие лодок.

Подъезд к дому был выложен щебенкой цвета мрамора, совершенно не соответствующей по стилю ни самому дому, ни его окружению. Рино решил не звонить в звонок, а сразу же подойти и постучать в кухонную дверь. Прошло немного времени, затем раздалось осторожное «войдите». Но когда он открыл дверь, его встретила улыбчивая дружелюбная женщина лет восьмидесяти. Цвет ее волос совпадал с цветом щебенки во дворе, а кудряшки напоминали шерсть королевского пуделя. Весила она не больше пятидесяти килограммов даже с тяжелыми сандалиями на ногах. Рино представился и спросил о доме в Рейне, который она сдавала.

— Это дом моего детства, — женщина наклонила голову, как будто недоумевая, почему у нее на пороге возник полицейский.

— Я по поводу пожара в гараже.

— Ох, да. Ужас-то какой, лишиться жизни из-за какой-то газонокосилки.

Олине Ульсен присела на старенький деревянный табурет.

— Я хотела съездить в пансионат навестить его, но говорят, он не в состоянии общаться.

— Вы говорите о Сигурде Овесене?

— Ну а о ком же еще?

— Вы его знали? Помимо того, что он снимал у вас дом?

— Нет, но ведь он чуть не закончил свою жизнь в моем гараже, это, знаете ли, что-то значит. Нынешнему арендатору гараж не нужен, ну и хорошо. Я хочу вообще закрыть его навсегда.

Рино подвинул стул и сел.

— Когда он въехал?

— Так, — женщина взглянула в окно, — в начале марта.

— Вы знаете, откуда он приехал?

Она зажала ладони между коленями и покачала головой.

— Он ничего не говорил?

— Нет, не говорил.

— Мне казалось, арендаторы о таком сообщают.

— Нет, — повторила она. — Может, он и говорил, но. я не помню.

— Какое у вас сложилось впечатление о нем?

— Платил он аккуратно.

— А кроме этого?

— Ну, впечатление.

— Например, как именно он платил?

— Как?

— Банковским переводом или.

— Нет, наличными.

Большая редкость в нашем тысячелетии.

— Как это происходило? Он приезжал к вам и передавал деньги лично в руки?

Неожиданно для инспектора женщина кивнула.

— Он приезжал сюда, в Сёрвоген, и передавал деньги за аренду лично вам?

— Он приезжал автобусом в два часа дня по пятницам в конце месяца. Ну, платеж-то был всего один, так что.

— Вы не спрашивали его, почему он предпочитал платить наличными?

— Кстати, да, — она по-прежнему зажимала ладони коленями. — А почему вы об этом спрашиваете?

Рино решил ограничиться полуправдой.

— Потому что никто не знает, кто он и откуда приехал. Возможно, у него есть близкие, которые его разыскивают.

— Я об этом не подумала.

Двумя пальцами она коснулась нижней губы.

— Он сказал, что придерживается старых порядков и не любит банковские карты и всякое такое.