Шторм и штиль (с иллюстр.)

– Дальше провожать меня не надо. Я пойду одна.

– Поля... - Голос Юрия задрожал.

– Я же тебе сказала, что очень устала и... мне некогда.

– Нет, я так не могу, - решительно сказал Юрий. - Я все равно буду приходить. Буду ждать твоего возвращения, думать о тебе. Я без тебя не могу...

Она подняла на него внимательный, испытующий взгляд, в нем промелькнуло что-то теплое, родное. На миг Юрию показалось, что Поля непринужденно и легко засмеется, скажет, что она не обижается, не сердится на него. Но глаза ее снова погасли.

– Я не говорю, что больше не встретимся, но сегодня уходи.- Она мягко оттолкнула его от себя.

И, не оглядываясь, начала подниматься по лестнице.

Он долго стоял, глядя девушке вслед, пока она не исчезла за поворотом стены и не стало слышно ее шагов. Потом, убедившись, что она уже не вернется, пошел вдоль бухты к своему кораблю. Хотелось лишь одного: поскорее забыться... Забыться? Наоборот, ему надо подумать обо всем, что случилось с ним с тех пор, как приехал он в этот город и начал тут свою службу. «Думай же, думай! - будто подсказывал ему кто-то невидимый.- И не убегай от самого себя, все равно не убежишь. От жизни некуда бежать. Она - в тебе, она - во всем, что тебя окружает. Надо видеть ее такой, как она есть. Но не только видеть - это еще не все... Это еще не все...»

Нет, сейчас Юрий ни о чем не мог думать логично и последовательно. Он ощущал боль в груди, перед глазами у него все шло кругом, и земля словно качалась под ногами, как палуба во время шторма. Все мысли были об одном: «Поля, Поля... Неужели утратил ее?.. Сказала, что уходит в море. И не назначила встречи...»

* * *

Понемногу все неприятности на корабле как будто улеглись. Служба шла ровно и размеренно. Несколько раз выходили в море, но недалеко и ненадолго, чтобы в морских условиях отработать задание и сдать зачет. На зачетных учениях на корабле всегда присутствовали представитель штаба и чаще всего командир корабля такого же типа. Первый - для проверки. Второй - для обмена опытом. Такой порядок завел Курганов.

Однажды на корабле Баглая в море вышел Лавров. Юрий подумал: «Уж не сам ли напросился? Ясное дело, сам, чтобы посмотреть, каков я в деле». Но встретил его с удовольствием. Что ни говори, а среди офицеров Лавров был ему наиболее близок.

Зачет, как и все предыдущие, команда сдала на «отлично». Это с нескрываемым одобрением отметил и представитель штаба. Когда возвратились из похода, Юрий провел его на пристань, а Лаврову шепнул:

– Задержись на минутку.

В каюте он вынул из стенного шкафчика хрустальный графинчик и налил две рюмки коньяка.

– Выпей со мной за успешный зачет.

– Выпью,- согласился Лавров.- Что и говорить, хорошая у тебя команда...- И неожиданно добавил: - А все-таки счастливый ты. Я просто удивляюсь, как тебе удалось выкрутиться из этой истории с Соляником?

– Что значит «выкрутиться»? - настороженно взглянул на него Юрий.- Все так, как и должно быть.

– Э, нет,- покачал головой Лавров, дружески улыбаясь и этим словно подчеркивая, что он говорит как товарищ с товарищем и потому, мол, обижаться не надо. - Если бы, скажем, со мной такое случилось, то меня бы семь раз выстирали, выжали и сушить повесили...- Он похлопал Юрия по плечу.- Что ни говори, а любит тебя старик Курганов, любит...

– Не знаю, он мне не сват, не брат. Службу требует, как и у всех.

Неприятный осадок оставил этот коротенький разговор в сердце Юрия. Очевидно, и среди офицеров идут разговоры о том, что он, Юрий Баглай, как-то «выкрутился». А может, это личное мнение Лаврова? Но зачем понадобилось ему уколоть в самое сердце?

17

О маневрах стало известно буквально за несколько часов до выхода в море.

И вот заработали машины, засветились экраны, вспыхнули белые, зеленые и красные индикаторные лампочки в рубках, стали к своей боевой технике комендоры и минеры, боцманская команда найтовала все на корабле по-походному, чтобы ни штормы, ни шквалы не застигли врасплох. Ведь море бывает не только ласковым, но и грозным, коварным - так неожиданно взыграет, что не успеешь и оглянуться, как попадешь в его стихийный круговорот.

Гауптвахты, «без берега», внеочередные наряды если и не забывались совсем, то сейчас казались не заслуживающими внимания, незначительными - все отступало на задний план. Юрий Баглай видел это и радовался. Он уже дважды подходил к вахтенному у трапа и предупреждал:

– Не прозевайте командира части. Как только появится на пирсе, немедленно - звонок в каюту.

– Есть, товарищ лейтенант! Не беспокойтесь, все будет в порядке!

Последние слова были сказаны не по уставу, но Юрий Баглай, как и вся команда, был в праздничном настроении и замечания матросу не сделал.

Он снова спустился в свою каюту, проверил, хорошо ли приготовлена постель для Курганова. «Сам буду на ходовом мостике отдыхать, пусть Курганов еще раз убедится, что у него хороший командир корабля... Правда, впереди, наверное, не меньше трех недель моря, но ничего, выдержу, зато потом - и благодарность, и уважение...»

И вдруг - звонок. Несколько коротких звонков.

Юрий уже возле трапа. Рапортует: