Шторм и штиль (с иллюстр.)

– Вот видите. Мы еще, из него хорошего боцмана сделаем, потому что Небаба, закончив мореходное училище, наверное, оставит нас.

– Я знаю, мы с ним говорили об этом,- сказал довольный Юрий.- Но Соляник в запас уходит. Он и думать не хочет о сверхсрочной. Влюблен в свою профессию. Верхолаз.

– Вот такой верхолаз и нужен морю. Чтобы ничего не боялся. А здоровья ему не занимать... С ним надо поговорить хорошенько. Наступит время, вы это и сделаете.

Вместо ответа Баглай спросил:

– Не хотите ли отдохнуть, товарищ капитан второго ранга?

– Нет, жаль проспать такую хорошую ночь. Стоять вот тут на мостике - для меня удовольствие... Вспоминаю молодость... И многое приходит на память под шум моря...

Юрий умолк. Он понял, что сейчас надо оставить Курганова наедине с его мыслями и воспоминаниями.

* * *

Беда пришла на рассвете, когда уже начали бледнеть звезды и на едва заметном горизонте заалело далекое, чистое небо.

Корабль тряхнуло, будто ударило о невидимую под водой скалу, и он сразу же остановился, закачался на волнах, еще теплый, но уже беспомощный, неживой.

На ходовой мостик прибежал бледный как смерть старшина Николай Лубенец и, не спросив разрешения у командира части, обратился прямо к лейтенанту:

– Я остановил машины...

– Да что же это вы? - беспомощно спросил Баглай охрипшим голосом, понимая, что вопрос его бессмысленный. И добавил: - Не ждал я от вас этого, не ждал.

– Что случилось? - обратился Курганов к Лубенцу.

– Авария... Вал... Подшипник главного вала, товарищ капитан второго ранга.

– Сколько понадобится времени на ликвидацию повреждения?

– Самое меньшее два часа, товарищ капитан второго ранга.

– Та-ак...- протянул Курганов.- Приехали... Вот вам и отличный корабль!.. А почему вы не проверили как следует свои механизмы перед выходом в море?

– Я проверил, товарищ капитан второго ранга.

– И ничего не заметили? Или, может быть, вы не знаете своей материальной части?

Лубенец, то бледнея, то краснея, молча мялся на месте.

– Перед выходом в море я доложил товарищу лейтенанту, что машины не в порядке,- наконец сказал он.

Курганов, не веря, переспросил:

– Что?.. Что вы сказали? До-ло-жи-ли?

– Так точно, доложил.

Курганов взглянул на Юрия. Тот стоял, опустив голову, и чувствовал, как слабость разливается по всему телу. Хотелось забыться, лечь вот тут прямо на палубе, чтобы не видеть Курганова, не слышать его голоса, не видеть его глаз под насупленными черными бровями.

– Хорошо, идите,- обратился Курганов к Лубенцу. - И все-таки постарайтесь поскорее закончить ремонт. Не качаться же нам вот так посреди моря на волнах. После ухода Лубенца Курганов долго молчал.

– Как же это понимать, товарищ лейтенант? - наконец заговорил он.- Старшина машинистов докладывает вам, что в машине неисправность, а вы берете на борт командира части и выходите в море!..

Юрий Баглай оправдывался, как школьник:

– Лубенец сообщил мне, когда вы были уже на борту.

– Тем более! Вы обязаны были сразу же доложить мне.

– Надеялся, что все будет в порядке, товарищ капитан второго ранга.

– «Надеялся»! Вы командир корабля! Старшина находит в себе мужество доложить командиру корабля о неготовности выйти в море, а у командира не хватает духа доложить об этом командиру части! Да какой же вы после этого командир корабля? Вы понимаете, что произошло?

– Понимаю. Я очень виноват, товарищ капитан второго ранга.

– Возьмите координаты от всех кораблей,- немного успокоившись, приказал Курганов.

Баглай спустился в радиорубку. Увидев его, Куценький с наушниками на голове вскочил, чтобы доложить, но Баглай лишь рукой махнул.

– Поскорее возьмите координаты от всех кораблей.

Рука Куценького натренированно затанцевала по радиотелеграфному ключу. Юрий смотрел на эту руку с жадной надеждой; будто именно в ней было сейчас спасение.

Спасение? Нет, спасения не будет. Всему конец. Он, Юрий Баглай, опозорился на весь Черноморский флот. Теперь только и разговоров будет, что о нем. И на совещаниях - о нем, и в дружеском кругу - тоже о нем. Прохода не дадут, будут расспрашивать, смаковать. После этого хоть на глаза никому не показывайся... Вот ты и прославился, Юрий Баглай! Но это еще не все. Кто знает, какой вывод сделает Курганов... Он ведь сказал: «Какой же вы командир корабля»! Значит, кораблем ему больше не командовать. Это - последний поход...

Курганов долго просматривал радиограммы.

– Сообщите, что мы задерживаемся,- сказал он Баглаю и спустился в каюту.