Шторм и штиль (с иллюстр.)

– Да, в скором времени диплом защищать будет. Тут у нас неподалеку от памятника Славы биологический институт есть, а при нем аквариум. Все рыбы и животные Черного моря в нем собраны. Так вот, она проходит практику в этом институте.- Он помолчал немного и добавил: - Хотят ее после защиты диплома там оставить. Ну что ж, и правильно. С головой девушка. Научным работником будет... А сколько горя успела хлебнуть, скажу я тебе, ой-ой-ой...

– Ну чего ты разошелся? - перебила его Марина.- Может, человеку это и знать не интересно?

– Почему же? Наоборот, интересно,- поспешно возразил Баглай и, почувствовав, что краснеет, опустил глаза.

Запорожец, довольный, что гость поддержал его, оживился.

– Ну вот, а ты говоришь... О такой девушке каждому хочется послушать. Вот я и расскажу... Откуда она взялась в Севастополе, никто не знает. Да она и сама не может вспомнить. Рассказывала: «Убегали с мамой от фашистов, а потом маму убили». А как звали маму и почему они бежали именно в Севастополь, этого не помнит. Очень маленькая была... А вот смотри ж ты, и оборону тут пережила, и немцев. Просто диво! Ну, а когда наши освободили Крым и Севастополь, что тут было! Один родителей не найдет. Другого родители разыскивают. Горе у людей такое, что и не сказать... А город отстраивать надо. Ел ты что-нибудь сегодня или ни крошки во рту не было, есть у тебя, где голову приклонить на ночь или нет, а на работу выходи. И люди шли, потому что как же иначе? Мертвых из-под камней вытаскивали, хоть и сами на мертвецов были похожи... Приходила и Поля. Еще совсем маленькая и такая худая, что, того и гляди, от ветра упадет... Лохмотья на ней - смотреть жалко. А тоже трудится. Поднимет камень своими слабыми, тоненькими, как палочки, руками и несет. Или деревяшку какую-нибудь тянет. Как муравей.

Ей кто хлеба кусочек, кто картофелину или луковку. А тогда, надо тебе сказать, опять беспризорные появились, как после гражданской... Мы с Семеном Куликом тоже на восстановительные работы ходили. Сейчас-то он уже на пенсии, а в то время на морзаводе работал. И вот однажды идем мы с Семеном вечером домой, а он мне говорит: «Ты, Федор, знаешь, мою Саню убили?..»

Саней дочку его звали, погибла она во время обороны Севастополя.

«Знаю»,- говорю ему.

«Так вот, мы со своей старухой посоветовались и решили эту беспризорную сироту Полю себе в дочки взять...»

– Так она им не родная? - вырвалось у Юрия Баглая.

– А я тебе о чем? «В дочки, говорит, взять». «Хорошее дело сделаешь, Семен,- отвечаю я ему. - Ясное дело, и горсовет таких бездомных детей уже подбирает, детдома для них оборудует, но у тебя в семье лучше ей будет. Оба вы люди хорошие, ласковые, справедливые, плохому не научите».

– А на другой день такая картина...- продолжал Федор Запорожец.- О чем уже там говорил Семен с девочкой, мне неизвестно, не слыхал, а потом и расспрашивать не посмел, а только смотрю, обняла она его шею обеими ручонками, прижимается личиком и смотрит ему в глаза... Прижимается и смотрит... А потом взялись они за руки и пошли. Пошли в эту вот хату, в которой и сейчас живут. Правда, в то время тут тоже только стены торчали, да полкрыши висело. Так и осталась. Она им: «Папа, мама». А они оба: «Доченька наша милая». А теперь ишь какая выросла. Красивая. Ученая.

– И в самом деле, красивая,- не сдержался Юрий. Он сидел встревоженный, растроганный и почему-то... счастливый...

Да, он по-настоящему был счастлив. Послали его в Севастополь, о котором он всегда мечтал. Тут он встретился с прекрасными людьми, принявшими его, как родного сына. А впереди у него - корабль, море, плавание... И встреча с такой необыкновенной девушкой!..

Разговор продолжался, а когда стало темнеть, Федор спохватился:

– Да, я же тебя спросил, а ты не ответил. Где жить будешь?

– Надеюсь, на корабле место найдется,- ответил Юрий, заранее зная, что для офицера каюта хоть на двух, но обязательно будет.

– Так это же на корабле, в плаванье. А когда на пирсе стоять будешь, то надо и в городе угол иметь.

– А ты оставайся у нас, Юра,- сказала Марина.- Оставайся. Нижняя комната совсем свободная, в ней и поживи. Мы с Федей в спальне будем да на веранде. Сашко - в своей комнате. Ключ от калитки тебе дадим. Когда ночью с моря придешь, то никого и беспокоить не будешь.

– Как же это? - смущенно развел руками Юрий.- Так неожиданно...

– А мы люди простые, плохого человека и на порог не пустим, а хорошему всегда рады.

– Откуда же вы знаете, что я хороший? - засмеялся Юрий.

– Видно, видно,- простодушно ответила ему Марина.- У такого отца сын плохим не вырастет. Вон мы своего Сашеньку, случается, и ругаем, и корим, а все для чего? Чтобы человеком вырос, люблю я его, а спуску не даю... Слышишь, Сашко? Чтобы завтра же мне цыпленок был. Скажи своему дружку.

И снова повернулась к Юрию:

– Вы, может быть, думаете, сколько нам платить? Нисколечки. Правда, Федя?

– Да боже ж ты мой! - всплеснул руками Федор Запорожец.- Где же это видано? Чтобы моряк с моряка?.. Чтобы я вот так с твоим отцом и - какую-то плату? Да пусть у меня руки отсохнут!

* * *