Шторм на Крите

– У него была девушка. Вернее, даже не девушка, а жена. То есть… Ну знаете, как это бывает? Они не были расписаны, но у них родился ребенок. И я, как только узнала об этом… В общем, я сразу решила, окончательно и бесповоротно, что у нас с ним ничего не выйдет. Сейчас-то я, наверно, по-другому бы поступила. Нет, вы не подумайте, я не хочу сказать, что стала бы уводить человека из семьи, конечно нет. Просто не торопилась бы так. Постаралась бы разобраться. Выслушала бы, по крайней мере… А тогда!

Вот это больше похоже на правду, подумал Антон Ильич.

– Тогда я была очень упряма и категорична. Сказала нет – значит нет, и точка.

Антон Ильич кивнул. Он вспомнил, как она посмотрела на него на пляже, и передернул плечами.

– У меня все было или черное, или белое. Так что у него не было ни одного шанса что-то мне объяснить.

– И что потом? Вы больше не встретились с ним?

– Нет. Потом он уехал и с тех пор живет в другой стране.

– Вы жалеете об этом?

– Я? – она удивленно вскинула брови. – Жалею?

– Ну как же…

– Да бросьте! – перебила она. – Не о чем жалеть. Я не из тех, кто мечтает вернуть первую любовь. Я считаю, всему свое время. Не получилось тогда, значит, так надо было. Значит, не судьба. Надо идти дальше.

Как хорошо она все-таки рассуждает, снова с восхищением подумал Антон Ильич!

– Вы абсолютно правы, – согласился он.

Официант унес пустые бокалы. Часы показывали половину десятого.

– Я оставил вас без ужина в отеле.

Она засмеялась.

– О чем вы говорите! Чего я там не видела, на этом ужине? Каждый год одно и то же.

– Вы здесь каждый год бываете?

– Не здесь. Но какая разница? Ты едешь в такой же отель, только в другой стране. Там такое же море, ну может, немножко другое, такой же ужин, такая же еда… Все одно и то же…

Она говорила это по своему обыкновению с улыбкой, но глаза ее светились грустью, и она не пыталась скрыть, что от этих мыслей ей грустно. Антон Ильич не переставал удивляться ей. Такая искренняя, открытая, без притворств, такая понятная ему и похожая на него в своих мыслях и в своих суждениях, как будто они выросли в одном дворе и ходили в одну школу. Да может ли быть, чтобы эта сказочно красивая девушка оказалась еще и такой… такой… он не мог подобрать верного слова… такой родной? Она нравилась ему все больше. Он смотрел на нее как завороженный, словно никак не мог поверить, что это не сон и что она сидит здесь, перед ним, разговаривает с ним, улыбается ему, смотрит на него своими изумрудными глазами…

– Подождите, подождите, – прервала она его мысли и строго пригрозила пальцем. – Вы меня в сторону не уводите.

О чем это она?

– Вы меня расспросили обо всем, теперь ваша очередь признаваться.

– В чем признаваться?

– Почему вы до сих пор один?

– Ждал такую как вы, – выпалил Антон Ильич автоматически и сам понял, что только что произнес такую заурядность, такую пошлость, какую можно было произнести разве что, желая намеренно оскорбить такую девушку как Юля. Она вполне могла бы обидеться на него, и была бы права – после ее-то откровений.

Но Юля не обиделась. Она посмотрела на него и прыснула со смеху.

– Простите меня, – сказал Антон Ильич и тоже засмеялся вместе с ней.

– У вас на все вопросы есть такие заготовки?

Она смеялась над ним, а он и рад был.

– Вам самому-то не скучно на свиданиях?

Она хохотала. Что за девушка, восхищенно думал Антон Ильич!

– А если серьезно?

– Серьезно? Ну, как вам сказать…

Что ей ответить? Выдумывать что-то он не хотел. Скажу, как есть, решил Антон Ильич и честно признался:

– Я не знаю.

– Не знаете?

– Нет. Понимаете, как только я влюбляюсь, что-нибудь обязательно случается.

– Что, например? – она вся подалась вперед, словно боясь прослушать, что он скажет.

– Что-нибудь такое, из-за чего мы не можем быть вместе. Она внимательно взглянула в его глаза и, было видно, сделала про себя какие-то выводы. А вслух сказала не то в шутку, не то всерьез:

– А вы не влюбляйтесь.

– Как это?

– А так. Не влюбляйтесь, и все будет в порядке.

– Вы думаете?

Она кивнула.

– Я попробую.

Обратно возвращались через пляж – решили подышать вечерней прохладой и размять ноги после долгого сидения в кафе.

Пляж тускло освещался с берега, и Антон Ильич то и дело подавал Юле руку, чтобы она не оступилась. Песок под ногами лежал неровно. В конце концов она уже не отнимала свою ладонь, и они шли по берегу, держась за руки. Вдали слышались звуки музыки, это развлекали гостей после ужина, а здесь было тихо, только море шелестело у ног. Ветер успокоился и мягко обдавал лицо влажным соленым воздухом. В небе горели две-три маленькие далекие звездочки. Больше ничего не было видно. Лишь однажды в темноте зажглись яркие веселые огоньки: это круизный лайнер, огромный как дом, расцвеченный множеством фонарей, проплывал мимо.