Шторм в Гавани Ветров

Однако они вернулись через несколько дней. Колль был в ярости.

– Чтобы уехать с этого Богом забытого островишки, нужно разрешение Правителя! – закричал он, едва Марис удивленно поздоровалась с ними. – Время опасное, а певцы – потенциальные шпионы!

Бари робко выглянула из-за широкой отцовской спины и бросилась обнимать Марис и Эвана.

– Я рада, что мы вернулись, – шепнула она.

– Значит, Трейну объявлена война? – спросил Эван. Он улыбнулся Бари, но лицо его помрачнело.

Колль рухнул в кресло у очага.

– Не знаю, война это уже или не война, – сказал он. – Но на улицах болтают, что Правитель отправил три военных корабля, битком набитых стражниками, захватить рудник. – Он пощипывал струны гитары, терзая слушателей какофонией звуков. – А в ожидании исхода этого милого предприятия приехать на Тайос или покинуть его можно только по личному специальному разрешению Правителя. Торговцы в бешенстве, но возражать боятся. – Колль насупился. – Подожди, дай только мне убраться отсюда, и я сложу балладу, которая поджарит уши Правителя Тайоса, когда он ее услышит! А услышит он ее обязательно!

– Ты говоришь прямо как Баррион! – Марис засмеялась. – Он всегда утверждал, что на самом деле всем правят певцы!

Колль невольно улыбнулся, но Эван продолжал хмуриться.

– Никакая песня не залечит раны и не воскресит мертвых, – произнес он. – Если война вот-вот вспыхнет, нам следует покинуть лес и отправиться в Порт-Тайос. Туда привезут раненых – всех, кто выдержит плавание. Я буду нужен им.

– Улицы Порт-Тайоса сейчас просто обезумели от всяческих слухов и мрачных историй, – сказал Колль. – В городе неладно. Правитель повесил своего целителя, и люди боятся нос сунуть в крепость. Скоро что-то начнется, и не только на Трейне. – Он посмотрел на Марис. – Что-то зреет и среди летателей. Я насчитал над проливом не меньше десятка крыльев: кто-то прилетал, кто-то улетал. Сначала я решил, что они доставляют военные сводки и приказы, но в «Голове сциллы» я выпил с кожевницей кружку-другую, и она поведала мне иное. Ее сестра – стражник, и она проболталась, что недавно арестовала летателя. Правитель вздумал судить летателя за измену! Представляешь?

– Да, – сказала Марис. – Это так.

– Что? – Колль растерянно заморгал. – Э… Я бы выпил чаю.

– Сейчас заварю. – Эван направился к очагу.

– Продолжай же! – потребовала Марис. – Какие еще слухи?

– Но ты вроде бы знаешь больше меня про этот арест. Я просто поверить не мог. А что тебе известно?

Марис замялась:

– Нас предупредили, чтобы мы об этом не рассказывали.

Струны гитары возмущенно зазвенели под пальцами Колля.

– Я твой брат, черт подери. Пусть я и певец, но молчать умею. Выкладывай!

И Марис рассказала ему, как их вызывали в крепость.

– Теперь многое становится понятно! – заметил Колль, когда Марис закончила. – В городе про это тоже говорят. Даже стражники пробалтываются, и тайны Правителя хранятся совсем не так строго, как он воображает! Я и представить не мог, что это правда. Неудивительно, что над островом кружит столько летателей! Пусть-ка Правитель попробует помешать им прилетать и улетать! – Он ухмыльнулся во весь рот.

– Ну а другие слухи? – опять потребовала Марис.

– Да-да! Ты знала, что на Тайосе побывал Вэл Однокрылый?

– Вэл? Здесь?

– Он уже улетел. Мне сказали, что прилетал он совсем недавно, абсолютно вымотанный, как бывает после длинного перелета. С ним было не то пять, не то шесть летателей.

– А какие-нибудь еще имена ты слышал?

– Только Вэла. Его же все знают! Но других мне описали: коренастая женщина с Юга с седыми волосами, чернобородый великан с ожерельем из зубов сциллы, остальные с Запада. Среди них двое, похожих как две капли воды.

– Деймен и Атем, – пробормотала Марис. – А остальных я с твоих слов не узнала.

– Зато я узнал, – объявил Эван, входя с чашками горячего чая и толстыми ломтями хлеба на подносе. – Во всяком случае, одного. Мужчина с ожерельем – это Катинн с Ломаррона. Он часто бывает на Тайосе.

– Ну конечно! – воскликнула Марис. – Катинн. Самый уважаемый среди Восточных однокрылых.

– А еще что-нибудь? – спросил Эван.

Колль отложил гитару и подул на дымящийся чай.

– Мне сказали, что Вэл прибыл как представитель летателей, чтобы убедить Правителя освободить эту женщину, Тайю, из темницы.

– Выдумка, – заметила Марис. – Вэл не представляет летателей. Все, кого ты назвал, – однокрылые. Старинные семьи, ретрограды, все еще ненавидят Вэла. И ни за что не позволили бы ему говорить от их имени.

– Я и это слышал, – сказал Колль. – Во всяком случае, Вэл вроде бы предложил созвать суд летателей, чтобы рассмотреть дело Тайи. И он не возражал, чтобы Правитель держал Тайю в темнице, пока…

– Да-да! – нетерпеливо перебила Марис. – Но что сказал Правитель?

Колль пожал плечами:

– Одни говорят, что он держался холодно и спокойно, другие утверждают, будто они с Вэлом ссорились и кричали друг на друга. Но как бы то ни было, Правитель настоял на рассмотрении дела в собственном суде и личном вынесении приговора. Поговаривают, правда, что он его уже вынес.