Штормовое предупреждение

– «Я бы предпочёл не производить такого впечатления, по нынешним временам. Допросы несколько утомительны».

– Да уж, Мари, ты того – явный перебор, – подхватил Яковлев.

– Ах, извините, – вздёрнула носик Муравская, но продолжила другим тоном, по-русски и совершенно без акцента: – Да вы присаживайтесь. Вот только угостить нечем…

Во время её реплики хлопнула входная дверь и весёлый мужской голос из прихожей отозвался:

– А вот и есть чем.

– Петя! – воскликнула Пожарова.

Крепкий, хорошо сложенный мужчина во френче и кожанке прошёл в гостиную и выложил из портфеля пакетик чая и фунтик сушек.

– Привет всей честной компании. У нас гости?

– Алексей Яновский, прошу любить и жаловать.

– Совслужащий? – быстро спросил «Петя».

Взгляд внимательный и чуть высокомерный. Неплохо.

– Можно и так. Экономическая комиссия, – усмехнулся и подтвердил я. – А вы, как я понимаю, тот комиссар, о котором упоминала гражданка из ЖКХа?

– Не совсем так, – перефразировал меня «Петя». – Заведую столом в уголовном розыске. Пётр Саввич Петровский. Можно просто – Пётр. Что же мы стоим? Давайте пить чай. Тамарочка, вы же хорошо разбираетесь в сортах – меня уверили, что это настоящий индийский.

«Петя» – и на «вы». Интересно…

– Пахнет неплохо. – Тамара Пожарова поднесла пакетик к носу, втянула воздух и на пару секунд зажмурилась. Потом обратилась к Муравской: – Мари, ты же за хозяйку – чайник вскипятишь?

Муравская ответила без малейшего акцента, поднимаясь из-за стола:

– Да, конечно, керосин ещё остался.

Похоже, самое время несколько расшевелить ситуацию. Я тоже поднялся:

– Прошу извинить, дамы и господа, но мне, к сожалению, уже пора. Нина Георгиевна, надеюсь, мы с вами завтра увидимся, как договаривались.

– Непременно, Алексей Степанович, – сказала Нина несколько растерянно.

– У вас тоже служебная дисциплина? – поинтересовался Петровский.

– В известной мере. Разрешите откланяться.

Поднялся и Яковлев.

– Я полагал, мы переговорим…

– В другой раз. До свиданья. – И, не торопясь, направился к выходу.

Надевая в прихожей пальто, заметил краем глаза короткую мимическую сцену между Яковлевым и Пожаровой. Поэтому принял как должное реплику Тамары:

– Позвольте, я вас провожу.

Я открыл и придержал дверь, пропуская даму. И на лестничной площадке, едва захлопнулась за нами входная дверь, Пожарова спросила, заглядывая в глаза:

– Вы так неожиданно уходите – что-то случилось?

– Надеюсь, нет. Но вы обязательно должны предостеречь господина Яковлева. Надо соблюдать осторожность – ведь этот, Петровский, служит советской власти, в угро – значит, продался большевикам.

– О нет, что вы, Алексей Степанович, он – «свой», офицер, – сказала Пожарова с явным облегчением. – Просто вынужден устраиваться, как может – такие обстоятельства. Но не изменяет присяге.

– «Обстоятельства» я хорошо понимаю, лично пришлось учесть. Но поймите и вы – зачем излишний риск?

– Увы, да. А насчёт Яковлева… Пожалуйста, подождите минутку.

Пожарова убежала в квартиру и возвратилась – всего через пару минут, но, понятно, успев прошептать Яковлеву нужные слова, – с Евгением Васильевичем, в пальто, наброшенном на халат. И я ещё и рта не успел открыть, как Яковлев торопливо заговорил:

– Алексей Степанович, не извольте беспокоиться, Петровский – проверенный человек. Правда, помощи от него сейчас не допросишься: собирается идти на повышение, вроде даже в ревком, вот и дрожит за репутацию. А мне желательно без отлагательства решить.

– Полагаю, с жильём – это для вас первостепенно?

– Увы, эта мегера из меня все соки высосала…

Ну что ж, пока всё идёт как должно.

– Возможно, смогу посодействовать через жилотдел.

Яковлев тут же добавил:

– И по службе – может, что по розыскной части?

– Ну-ну. Не всё сразу. А вот уточнить – не помешает.

– Это ближе к вашей воинской специальности?

– Определённый опыт имеется, – слегка смешался Яковлев.

Я внимательно посмотрел на него и сказал:

– Мы ещё вернёмся к этому разговору. Честь имею. – И решительно шагнул на лестницу.

Тщательная подготовка импровизации

Ещё раз проверив, нет ли слежки, заодно пройдя через базар (с рыбой всё прилично, как говорят, «хоть мелкая, но много», хлеба вроде нет совсем, есть поздний виноград, а вот с овощами прискорбно) и ряды вещевого рынка (приличный выбор и явно небогатые продавцы), я добрался до Севастопольского уездного отделения Крым ЧК.

В приёмной у начальника пришлось немного подождать. Не то что Смирнов меня не принял бы – просто не хотелось присутствовать при разносе, учинённом им кому-то из следователей. Отголоски воспитательного мероприятия доносились даже через двойные двери.

Наконец двери распахнулись, выпуская клубы табачного дыма и троих сотрудников. Всё, можно войти.

– Здравия желаю.

Смирнов, ещё явно не успокоенный после воспитательного мероприятия, недовольно буркнул:

– Ты бы ещё честь отдавал и во фрунт становился.

Градус следовало понизить.

– Вот как оденусь по форме – так непременно.

– Шутник, – констатировал грозный начальник и продолжил, сняв со стопки на краю стола розыскной листок с фотографией и подав мне: – Вот, полюбуйся – отпечатали.