Штормовое предупреждение

Хотя Йенс Грот — один из совладельцев, кабинет у него куда менее внушительный, чем у Уильяма Трюсте, отмечает Карен, пока они с Бюле усаживаются напротив письменного стола, заваленного кипами бумаг. Йенс Грот осторожно сдвигает две из них, чтобы создать коридор для общения с посетителями.

— В нашей отрасли хватает бюрократизма, — говорит он с усталой улыбкой. — Так чем я могу вам помочь?

— Габриель Стууб, — отвечает Карен, доставая записную книжку. — Он ведь здесь работает, верно?

— Да, верно. А-а, ну да, я слыхал про его деда. Вы здесь поэтому? Но ведь, как я понял, речь идет о трагическом несчастном случае.

Карен не отвечает на его невысказанный вопрос.

— Можете рассказать нам немножко о Габриеле? — говорит она и отмечает, что взгляд Йенса Грота устремляется на Бюле, словно в поисках объяснения.

— О Габриеле? Его в чем-то подозревают?

— Мы беседуем со всеми, кто так или иначе связан с родней Фредрика Стууба, — уклончиво отвечает Бюле.

Йенса Грота нескладная формулировка как будто бы особо не удивляет.

— Вот как. Так что же вы хотите знать?

— Давно ли Габриель здесь работает? — Карен нажимает на кнопку шариковой ручки и проводит ладонью по сгибу записной книжки. Наверно, записывать много не придется, как обычно, но опыт подсказывает, что один только вид записной книжки зачастую освежает память собеседника.

Грот пожимает плечами.

— Всю свою жизнь, по-моему. В смысле, взрослую жизнь, — с улыбкой уточняет он. — Детский труд мы не практикуем.

Карен улыбается в ответ, не комментируя.

— Пожалуй, — продолжает Йенс Грот, — он начал тут лет в семнадцать-восемнадцать. Сам я тогда учился в университете, так что не вполне уверен, но, если это важно, могу, конечно, уточнить.

Они примерно ровесники, думает Карен. Один продолжил учебу, другой угодил прямиком на склад. Значит, Габриель полжизни проработал на одном месте и будет работать дальше, если не уедет с острова. Раньше работу давал угольный разрез, теперь остаются только Гроты да нефтяные платформы, и что-то подсказывает ей, что “Ноор-Ойл” с его суровыми требованиями к безопасности не возьмет Габриеля Стууба на работу.

— Такая точность нам не требуется. Но раз он работает здесь столько лет, стало быть, вы им довольны?

— Н-да… Квалифицированной его работу не назовешь, но Габриель, понятно, знает, что делает. Он и еще один парень отвечают за бутилирование и отгрузку, только вот сегодня оба выходные.

В голосе Йенса Грота сквозит легкая уклончивость. Будто конкретно жаловаться ему не на что, но вместе с тем что-то мешает подтвердить дельность Габриеля Стууба.

— Что вам известно о его частной жизни?

Йенс Грот опять пожимает могучими плечами:

— Боюсь, мало что. Знаю только, что он разводится. Двое детей, по-моему. Живет где-то в западной части Скребю.

— Да ладно, вы наверняка знаете больше. Все ж таки много лет вместе проработали.

— Что я могу сказать? Вне работы мы почти не общаемся.

Карен чувствует нарастающее раздражение. Йенс Грот, судя по всему, решил держать язык за зубами. Что ж, тогда перейдем прямо к делу.

— Габриель каким-то образом связан с “ОР”?

Никаких перемен в выражении лица, никаких вспышек во взгляде, Йенс Грот даже не вздрогнул. Он словно оцепенел, будто его окатили ведром жидкого азота. На мгновение Карен охватывает мрачное ощущение, что человек перед ней может от малейшего дуновения рассыпаться в прах.

— Хорошо. Буду считать, что это “да”.

Ответа по-прежнему нет. Лишь кончики пальцев на одной руке чуть шевельнулись. Оцепенение, похоже, медленно отпускает, Йенс Грот легонько поворачивает голову. А в следующую секунду резко втягивает воздух.

— Нет!

Они молча глядят на него. Ждут, и в конце концов он продолжает, чуть оттаявшим, но монотонным голосом:

— Я не знаю, имеет Габриель к ним отношение или не имеет, во всяком случае, у нас с ними никаких проблем нет. Безусловно. И если это всё, я вас провожу…

Йенс Грот решительно упирается обеими руками в стол и встает. Карен отмечает, что темные пятна под мышками увеличились вдвое.

* * *

— Что вы об этом думаете? — спрашивает Бюле пять минут спустя, не спеша вытягивая ремень безопасности.

Они вернулись к машине, и Карен, не задумываясь и не спрашивая коллегу, заняла водительское место. По дороге сюда машину вел Бюле, но сейчас он без протестов садится на пассажирское место и пристегивает ремень безопасности.

— Думаю, нам надо еще разок потолковать с молодым господином Стуубом, — отвечает она, глядя куда-то вдаль сквозь грязное лобовое стекло.

— Н-да, пожалуй, он все-таки самый вероятный преступник. Какой-то мотив у него как у наследника деда наверняка найдется, хотя Фредрик и не оставил больших капиталов.

— Вы что-нибудь выяснили поточнее насчет этого?

— Пока нет. Адвокат в отъезде, но ответил по мейлу и обещал выяснить через своего помощника. Вопрос скорее в том, была ли у Габриеля возможность совершить убийство. По данным конторы порта, утром первого дня Рождества он действительно, как и говорил, следовал девятичасовым паромом из Люсвика в Турсвик.