Штормовое предупреждение

— Тайное место, если угодно. Где ты сможешь уединиться, когда дома невмоготу. Квартира для ночлега. Здесь, в Дункере. Comprende?[9]

Карен в ответ только фыркает.

— Тогда и со мной будешь видеться чаще, а не уезжать после первой же рюмки, — продолжает Марике.

— И как, по-твоему, это устроить? — уныло спрашивает Карен. — Чуть не каждый дом в городе — кооператив. У меня нет денег, чтобы купить здесь квартиру. Или ты думала, что я буду ютиться в съемной однушке где-нибудь в Горде или Мурбеке и наслаждаться одиночеством?

— Да уж, могу себе представить, — смеется Марике. — То ли дело здесь, в гавани.

Мастерская Марике Эструп расположена в нижнем этаже старого каменного дома, где в былые годы поочередно помещались кузница, мастерская жестянщика и магазин лодочных моторов и запчастей. Дом находится на западном конце приморского бульвара. Раньше совершенно захолустный и обшарпанный портовый квартал, а теперь привлекательное место с потрясающим видом на гавань. Карен много раз брала ключи от мастерской, если не успевала или не хотела ехать домой в Лангевик. Диван-кровать тут вполне удобный, а холод всегда можно компенсировать джином, вермутом и оливками. Зимой тепло от обжиговых печей служит тем более приятным дополнением. Летом приходится спать, оставив все окна нараспашку, иначе нестерпимо жарко.

Сама Марике живет на участке в пятнадцати километрах к северу от Дункера. Она купила его, поскольку к нему примыкает месторождение глины, той мягкой зеленоватой глины, которая и заставила ее переехать в Доггерланд. И познакомились они с Карен в связи с покупкой земли восемь лет назад. Марике сказала, что купит участок за любую цену. Турбьёрн, один из двоюродных братьев Карен с материнской стороны, владелец этого ничего не стоящего участка, решил обвести странную датчанку вокруг пальца. И отнюдь не обрадовался, когда Карен, случайная свидетельница их переговоров, вмешалась и сказала, что глинистый участок вовсе не стоит фантастических сумм, какие заломил Турбьёрн. Карен настояла на своем и проследила, чтобы в сделку включили и прилегающий участок, пригодный для строительства.

Конечно, она больше года налаживала отношения с кузеном, которые здорово остыли, но, с другой стороны, нашла в Марике новую подругу. Вот там-то, в глубине острова, среди лиственных деревьев и с глиняной ямой по соседству, Марике и живет до сих пор. Копает глину, промывает ее и перевозит в мастерскую в Дункер, где превращает в скульптуры, которые сделали ее среди керамистов мировой знаменитостью.

Она хорошая подруга, думает Карен, только представления не имеет, каково жить на оклад полицейского. И решает сменить тему:

— Ты скоро? Можно вызвать такси? Эйрик разозлится, если мы опоздаем.

Она сама слышит, что говорит раздраженно. Все эти разговоры о квартире для ночлега, о месте, где она сможет уединиться, превратили праздничное настроение в полную безнадежность. Но одновременно подсказали, что́ именно ей нужно, хотя достичь этого, скорее всего, невозможно. “Скрытка”.

— Да-да, вызывай, — спокойно откликается Марике, натягивая колготки.

* * *

Полчаса спустя они звонят в дверь одного из самых больших особняков в Тингвалле. Построенный состоятельным судовладельцем в середине 20-х годов, этот дом, судя по его размерам, был рассчитан на большую семью и прислугу. Через шесть десятков лет, пережив два банкротства, он начал ветшать и долго оставался позорным пятном среди в целом фешенебельного окружения. Год за годом появлялись покупатели и снова исчезали, увидев, сколько потребуется трудов. Поэтому Коре и Эйрик прямо-таки настораживающе легко выиграли сделку и, вложив почти вдвое большую сумму, поменяли как электропроводку, так и водопроводную и канализационную систему.

Облезлый фасад, к разочарованию соседей, до весны отремонтировать не удастся. Зато внутри все преобразилось. Благодаря сносу стен на верхнем этаже шесть спален обычного размера превратились в три, зато стали вдвое просторнее и обзавелись роскошными ванными. Внизу снос стен создал анфиладу огромных открытых пространств, настолько огромных, отмечает Карен, что черный рояль в углу кажется совсем маленьким.

И точно так же, как двое хозяев кажутся пришельцами из разных вселенных, интерьер верхнего и нижнего этажа настолько различен, что трудно поверить, как эти люди могут ужиться в одном доме. Спальни наверху выдержаны в консервативном вкусе Эйрика, тогда как внизу в полной мере развернулся Коре со своей склонностью к индустриальному дизайну. Вместо штукатурки и обоев — голый красный кирпич перегородок, а стальные балки, установленные для поддержки дома, когда Коре настоял на сносе одной из несущих стен, стали органичной частью интерьера, стальной разделочный стол со скотобойни служит кухонным островом, обеденный стол площадью девять квадратных метров сделан из дубовых досок, двенадцать стульев выкованы из чугуна, однако на редкость удобны благодаря большим белым и серым овечьим шкурам.