Штормовое предупреждение (СИ)

Об этом никто никогда так и не узнал. Никаких подробностей той ночи. Непоследней ночи – они с Евой пересекались, когда выпадала возможность. Это были встречи, напоминающие сходки ордена масонов, о котором никто и ничего не должен знать, кроме самого факта его существования. Оказалось очень удобным, чтобы окружающие не имели об этом достаточного количества правдивой информации. «Северный ветер» путешествовал больше них, делал это чаще – еще один плюс планового финансирования, однако он же и минус. Ева сама не всегда знала, когда и где она окажется, а потому обычно просто звонила в скайп, когда оказывалась неподалеку. Они шли ужинать, а после снимали номер и до утра успевали поговорить, посмотреть что-то интересное и вообще как-то отдохнуть – в том виде отдыха, когда ты можешь делать то, что желаешь, и при этом не ощущаешь оторванности от прочего социума. Обычно, когда принимаешь решение делать то, что хочешь, стараешься, чтоб никто не видел, как ты ешь чипсы в кровати, вытираешь пол посудной губкой или ковыряешь в носу. С одной стороны, так меньше хлопот, а с другой – не отступает ощущение того, что весь мир не знает, кто ты на самом деле, и все его к тебе отношение – чистая фикция. Они ели в кровати, потому что стола в номере зачастую не наличествовало, и это было не самым плохим, что можно было делать в кровати вдвоем. Снимать на ночь номер в каком-нибудь богом забытом лав-отеле, каждый из которых будто родной брат был похож на тот, самый первый, расположенный под сенью алкогольной клубники, вообще было очень удобно. Никаких лишних вопросов – не то, что со съемной квартирой. Тут ни у кого не возникало сомнений в причине посещения. Никакого лишнего стороннего внимания, никаких вопросов и домыслов. И никаких осложнений – кроме неудобства из-за отсутствия стола. Увольнительную для того, чтобы они могли просто посидеть да поболтать, им вряд ли бы кто-то дал, но в том виде, в каком их отношения представали перед другими, это казалось очень даже естественным. Они взрослые, симпатизирующие друг другу люди, периодически встречающиеся для совместного снятия стресса. А то, что под снятием стресса одни подразумевают совсем не то, что другие, – это подробности. Ковальски не очень представлял, как выглядит процедура получения увольнительной в «Северном ветре», однако отлично знал, каким приставучим может быть его собственный командир. Против же такого аргумента, как свидание, он обычно не возражал, хорошо понимая суть вопроса. Или думая, что хорошо понимает ее, эту суть. Минимум раз в месяц, так или иначе, «Северный ветер» заносила нелегкая в сторону Нью-Йорка — Ева как-то обмолвилась, что из-за Дэйва они теперь должны были и тут присматривать. В какую-нибудь из пятниц («Северный Ветер» отличался пунктуальным шефом) раздавался звонок, и Ковальски брал увольнительную.

-Ты не разочарована? – поинтересовался лейтенант как-то, когда Ева, уже смыв макияж, в пижаме, по-турецки сидела на кровати, таскала из пластикового ведерка креветок и лущила их для дальнейшего изничтожения.

-Что ты имеешь в виду? – удивилась она. – Думаешь, мы не очень удачно выбрали видео на сегодня?

Ковальски, как раз подсоединявший флешку, выпрямился, едва не задев макушкой скошенный потолок – им достался номер под самой крышей.

-Я о себе.

-И чем ты мог бы разочаровать меня?

-Тем, что ты тратишь время впустую на бесперспективные встречи.

Ева отставила ведерко в сторону и сложила ладони вместе, как обычно делают политики, когда намереваются пространно отвечать на сложный вопрос репортера.

-Это ты наши посиделки бесперспективными обозвал, да? – осведомилась она многообещающим тоном.

Лейтенант промолчал. Ева похлопала по кровати рядом с собой, жестом приглашая присесть, а когда собеседник последовал ее совету, взяла его за руку.

-Слушай, – серьезно сказала она, – знаешь, как бывает иногда: случается неприятность, от которой бы ты с радостью отказался, если бы тебе предложили выбор, но именно в этой неприятности себя проявляет какой-то человек, и ты хорошенько понимаешь, кто он, и что от него ждать. Знаешь же, да?

-Знаю.

-Ну так вот, я рассматриваю то, что произошло, именно в подобном ракурсе. Люди могут быть близки по-разному. Дружба имеет свои границы: как бы ни были открыты люди друг для друга, они не заходят дальше этих границ. Не целуются, не делают прочие того же плана вещи… Если люди любовники, у них тоже свои границы есть. Романтика предполагает то, чего не предполагает изначально упомянутая дружба. А мы с тобой не то и не другое. И помимо очевидных минусов, о которых ты сейчас думаешь, у наших отношений есть очевидные же плюсы.