Штормовой предел

— Что молчишь? Думаешь, что я буду уродовать твою избранницу? Точнее, мою избранницу. Ты-то о ней ничего и не знал, пока я тебе не сказал. Не бойся, делай с ней что хочешь, когда завтра мы нападём с тыла. Главное, не дай ей сбежать или погибнуть. Она принесёт нам деньги.

— Ты намерен её отдать, отец? Но у меня насчёт неё другие планы.

— Что, хочешь, чтобы она родила детей, а потом её утопишь и женишься на старой, знатной и бездетной деве?

— Аааа.

— Удивлён? У дураков мысли совпадают. А ты — мой сын, я тебя, дурака, насквозь вижу. Но, решай, как хочешь. Отец попытается её спасти, но это будет бесполезно, если мы её схватим и увезём с собой. Предложит деньги, возьмём, но нужной суммы у него не будет. А вот у её жениха деньги есть, и он парень не промах. С него можно взять выкуп за спасение девицы. Она будет уже изрядно попорчена, но так это жизнь. Девица молодая, но тёртая жизнью, ему же лучше, что она уже опытная и потасканная. Молиться на него будет, что он спас её из плена и живёт с ней. Если спасёт, конечно. Но о том время ещё будет подумать… Хе-хе.

А сейчас ступай и подготовься. Завтра с утра начнётся сражение. Вас трогать не будут, но как только ты поймёшь, что происходит, хватай девицу и ходу. Бежать надо будет к горам. Я пришлю к тебе гонца, когда всё закончится. Тебя мы найдём, твой магический перстень укажет, где ты находишься. Пьер с тобой?

— Да, отец.

— Неплохой малый, но уж больно наивный, и я боюсь, что за своей наивностью он прячет ум. Да, но его род служит нам очень долго, и печать вассала ещё никому не дала возможность нас предать. Постарайся, чтобы он не умер, у нас не так много преданных людей, чтобы разбрасываться ими направо и налево.

— Я понял, отец, — поклонился Себастьян.

— Ну, раз понял, то ступай. Завтра будет тяжёлый день, помни об этом.

— Я помню, отец, — ещё раз поклонившись, Себастьян шагнул к выходу и, отдёрнув полог шатра, сорвавшего купол тишины, вышел наружу. Прохладный чистый воздух тёплого вечера коснулся его ноздрей. Втянув его всей грудью, он хмыкнул и, широко расставляя ноги, пошёл к своей палатке. Завтра и вправду ждал тяжёлый день.

Утром он встал, но не с первыми выстрелами пушек, как магессы, а заранее. Умылся, собрал вместе с Пьером все свои вещи, взнуздал коней и, набросив самые нужные и ценные пожитки на спины лошадям, принялся ждать дальнейшего развития событий.

Вскоре выстрелы полковых пушек возвестили о начале сражения. Клубы дыма, свист ядер, дикое ржание лошадей и громкие крики людей разнеслись далеко по окрестностям. Выстроенные в шеренги королевские солдаты медленно двинулись вперёд. Перед ними бежали мушкетеры, время от времени останавливаясь и, положив ствол мушкета на воткнутую в землю рогульку, производили выстрел.

Наёмная пехота, обгоняя мушкетёров, бросилась вперёд, торопясь вступить в бой и отработать деньги короля. Первый натиск был самым главным. На флангах сосредоточилась конница, ожидая удобного момента для атаки. Сражение шло полным ходом.

Наёмники выдержали залп французских мушкетёров и набросились на первые шеренги обороняющихся. Вслед за ними подбежали и тяжеловооруженные королевские солдаты. Гизармы, алебарды, копья предназначались не только против пехоты, но и против конницы, которая была и у французов.

Наконец, получив приказ от командующего, пошла в атаку и кавалерия. С диким шумом конники, закованные в кирасы, устремились в атаку. Навстречу им выдвинулись и вражеские всадники. А над ними с грохотом и яркими фейерверками сталкивались проявления магической воли противоборствующих магов.

Фаерболы, ледяные стрелы, воздушные щиты, земляные ядра летели с обеих сторон, сталкиваясь в воздухе и разбиваясь друг об друга. Временами одно из заклинаний прорывалось и обрушивалось на врага, сея смерть и разрушения. Но так бывало редко.

Весь отряд молодых магов столпился на небольшом холме перед лагерем. До сражения от места наблюдения было далеко, но было хорошо видно, как в последних рядах солдат стояли взрослые маги и беспрерывно колдовали. Из их рук непрерывным чередом взлетали различные заклинания и неслись на врага.

Неумолчный гул и грохот постепенно нарастали. Пик сражения постепенно приближался. Французы стали постепенно отступать и, когда они почти дрогнули, ход битвы резко изменился. Сражавшийся правый фланг испанцев внезапно стал отступать, а потом, неожиданно для всех, повернул в тыл и ударил по своему лагерю.

Долгое время никто не понимал, что происходит, пока, всё же, кто-то разобрался и закричал: «Измена!». Крик тут же подхватили со всех сторон, и все бросились врассыпную. Сопротивление оказали только взрослые маги, задержав предателей в центре.

Поняв, что они не смогут справиться с магами, изменники стали обтекать их и напали на полевой лагерь, неся смерть и разрушения. Королевское войско испанцев ещё пыталось атаковать французов, потом обороняться, но общий смысл битвы был уже окончательно ясен.