Штормовой предел

Она упала, а я бросился к ней, но вовремя вспомнил предупреждение фон Врошека. Миллион мыслей закружился в моей голове, я растерялся, а снизу башни уже слышались звуки преследования. Надо было что-то делать, но что? Мысли метались в голове, как испуганные птицы в тесной клетке. Одна, другая, третья. Все фантастичные и глупые, по большей части. Сорвав с плеча мушкет, я выглянул в окошко башни. Далеко внизу находились люди, собираясь у её подножия.

На лестнице тоже слышался шум. Перезарядив пистоли, я вышел за дверь и, зажав уши, выстрелил вниз. Эхо громового выстрела накрыло башню, и Мерседес очнулась.

— Мерседес, это я, Эрнандо!

— Эрнандо! — Мерседес заплакала. Потеряв голову, я бросился к ней, подхватил на руки и впился в её губы своими губами, позабыв обо всём. В голову ударило сильнее, чем если бы в неё попала пуля.

Пусть она не такая, как была, зато это она, она, она. Возникшая из самой глубины души энергия раскрутила оба магических ядра влюблённых, сорвав с них естественные предохранители. Заклинание жизни и смерти, наложенное Мерседес на саму себя, развоплотилось, медленно отступая под напором того, что двигает и поныне большинством людей.

Эрнандо и Мерседес слились в одно целое, прижавшись друг к другу, словно хотели слиться воедино. Они хотели стать одним целым, раз и навсегда. И заклинание отступило, превратившись в поцелуй любви, вот только любить до беспамятства они теперь должны были оба. Магическая энергия влюблённых забурлила огромным чистым потоком и вырвалась из узких оков ограничений, разрушив все препоны.

Энергии было столько много, что она сорвала крышу у башни и, вырвавшись на узкий проход винтовой лестницы, разметала все скопившиеся там тела и вынесла их из башни, вместе с дверьми. Снизу закричали. Послышались щелчки выстрелов в хорошо различимые снизу фигуры обнявшихся.

Герцог не спеша вышел на середину двора и проговорил, усмехаясь.

— Так ты, всё же, не московит. Я так и думал. Девчонка жива, но ни один испанец не в состоянии притвориться северным дикарём. Как это тебе удалось? Ведь ты обманул даже меня? Кхе-кхе. Не иначе морской дьявол тебе помог. Но ничего.

Герцог оглянулся, увидел своего верного старого вассала и крикнул ему.

— Хватит штурмовать башню солдатами. Ударьте по ней из всего, что есть, а я пока посмотрю, — и фон Крацлау опустился на кресло, принесённое специально для него.

Глава 21 Штурм и бегство.

Мы очнулись в объятиях друг друга.

— Мерседес!

— Эрнандо!

Заплаканное, но счастливое лицо Мерседес находилось прямо перед моими глазами. Любимая…

— Эрнандо, ты колючий и совсем не умеешь целоваться. И что за ужасная борода? Ты должен её сразу же сбрить, как только мы будем в безопасности, иначе я её сожгу.

Просто охренеть!

— Мерседес, ещё слово и ты будешь скинута в объятия тех, кто тебя сюда заточил. И вообще, с тобой всё в порядке? По женской части, я имею в виду.

— Ах, ты ж, подлец, я здесь мучаюсь, отбиваюсь от негодяев, спасая как свою, так и твою честь. А ты позволяешь себе гнусные намёки! Я чиста перед тобой! — заорала мне прямо в лицо несносная девчонка.

Я улыбнулся, вот теперь я точно был уверен, что это именно она, а не кто-нибудь другой в её обличье, например, де Тораль. С неё станется.

— Ну, я бы так не сказал, — и я несколько раз с шумом втянул в себя воздух.

— Ах, ты ж, негодяй!

Но тут свистнула мушкетная пуля, и Мерседес всю свою ярость обрушила вниз, а не на меня. Ливень огня полетел к земле, мушкетёры стали разбегаться, но тут вмешался герцог. Одним движением руки он создал в ответ огненный щит, который и принял на себя весь удар стихии.

Угу. Я оценил силу щита фон Крацлау и силу удара Мерседес, герцог был сильнее, причём на целый порядок. Но ведь Мерседес была одной из лучших учениц, и её сила была очень большой. То ли она ослабела за это время, то ли мы что-то не понимаем в магическом мире. В любом случае, нам предстоял непростой день.

Но герцог не собирался уничтожать нас сразу. Очевидно, он воистину наслаждался самой атмосферой битвы, и ему было всё равно, что десятая часть его воинов уже были уничтожены, а главная башня полуразрушена. Ему важен был сам процесс.

Воины фон Крацлау снова стали стрелять по нам из всего, что могло это делать. Но пули и стрелы оказались бессильны против моего амулета. Долетев, они тут же падали возле нас. Положение было почти патовое.

Моя магия воды была здесь бессильна, а действие Клыка ограничено высотой. Магия воздуха и магия крови были либо слабы, либо не стоило их показывать раньше времени.

— Мерседес, давай ещё раз ударим, но вместе. Ты соберись с силами, а я раздую огонь магией воздуха. Хорошо?!

— Хорошо, любимый!

Я только хмыкнул. Вот же, Мерседес. Мы собрались с силами, и я передал Мерседес один из перстней, усиливающих магию. Она стала шептать арию своего заклинания, а я своего. Пули по-прежнему свистели вокруг нас, пока внизу не поняли, что это, во-первых, бесполезно, а во-вторых, чревато возможностью пропустить удар. И мы его нанесли.