Штрафбат. Приказано уничтожить

– А я вот как-то не задумывался, – пожал плечами Мишка. – Земли-то вокруг – вон сколько. Картошка, опять же, будет лучше расти.

– Похоронят, уж родная партия и правительство позаботятся, – буркнул лежащий за соседним валуном Бойчук, у которого заклинило затвор, и он упорно и безнадежно рвал его, проклиная сквозь зубы советскую оборонную промышленность. Зорин покосился на этого индивидуума не без интереса. Провокатором парень, похоже, не был – не работает данная категория стукачей в ситуациях, когда до смерти меньше шага. Да тот и не смотрел в их сторону. Почему-то вспомнился Гурвич – тот тоже высказывал крамольные мысли, причем делал это с таким юмором и убедительностью, что как-то не возникало желания спорить и вступаться с кулаками за родную советскую власть. Даже мысли какие-то нелепые зарождались.

Атака на безымянную высоту у значимого пункта Жданичи закончилась плачевно. Командному составу удалось поднять в атаку деморализованную, поредевшую роту, но атака захлебнулась на первых же метрах. Немцы ужесточили огонь, простреливался каждый клочок пространства. Истошные призывы «За нашу советскую Родину!», «Очистим землю от фашистской нечисти!» уже не спасали. Солдаты поднимались, бросались грудью на свинец, валились десятками, обильно поливая землю кровью. Пятились, отстреливаясь, а когда кто-то первым не выдержал и завопил: «Довольно, мужики, валим отсюда!» – словно того и ждали – побежали обратно – беспорядочной толпой, позабыв про заградительный отряд с его любимым развлечением – стрельбой по своим. К чести командира последнего следует заметить, что он воздержался от команды стрелять на поражение. Остановить перепуганную массу людей было невозможно – только перебив всех до единого, а кто тогда пойдет в атаку? Заградительный отряд?