Штрафники

И вот рухнула держава. Так кто же был ее лютым ворогом? Те, кто говорил о ее пороках, или те, кто и слышать о них не желал? Вся эта приснопамятная троица Егорычев-Пельше-Андропов, которая кричала, что я "клевещу" и "подтасовываю", а затем изъяла из библиотек страны все мои книги и, чтоб никому не повадно было повторять подобное, вытолкала меня из Союза?

И вот опять... "не выражаю", "выхватываю", "путаю..."

Но даже все это лишь свежий ветерок по сравнению с тем, что повеяло вдруг на меня издалека. Пришла израильская газета, где я прочитал о себе следующее: "Свирский - ренегат, отрекшийся вначале в Советском Союзе от своего еврейства, а затем в Израиле..."

Тут я хлопнул себя по лбу. Каждый, кто пусть даже не читал, а только листал мой документальный роман "Заложники", знает, за что Григория Свирского исключили в свое время из Союза писателей СССР, а затем вытолкали из страны социализма. Каждый, кто хотя бы просматривал роман "Прорыв", помнит, что, оказавшись в Израиле, Свирский был главным свидетелем обвинения на парижском процессе 1973 года против советского посольства во Франции, публиковавшего перед войной Судного дня антисемитские материалы. Что он помог выиграть этот процесс, отбросив, как грязную тряпку, провокацию брежневского агитпропа против Израиля.

И все это я хлопотал, оказывается, "отказавшись - еще в СССР - от своего еврейства?!".

Разгадка оказалась предельно простой: мои яростные обличители не читали ни одной моей книги, даже не листали их. Длинные уши НЕЧИТАТЕЛЯ были видны даже через океан. Странно, но именно они и лютуют на всех континентах... Порой мне хочется по-доброму помочь им. Не терпится вам облаять, показать себя людям, да полистайте сами книги. Не достанете трилогию "Ветка Палестины", нет денег - войду в положение, вышлю. Бесплатно.

"НЕ НУЖНА НАМ ТВОЯ ПРАВДА!"

В своем замечательном опубликованном посмертно "Дневнике" Корней Иванович Чуковский в заключительной главке "Год 1969" описывает методы многолетнего обкрадывания, одурачивания советского человека, который подвергается "специальной обработке". Это последние записи в больнице, перед лицом смерти: "...начальство при помощи радио, теле и газет распространяет среди миллионов разухабистые гнусные песни - дабы население не знало ни Ахматовой, ни Блока, ни Мандельштама, - записывает Корней Чуковский. - И массажистки, и сестры в разговоре со мной цитируют самые вульгарные песни, и никто не знает Пушкина, Баратынского, Жуковского, Фета - никто".

"Вся полуинтеллигентная Русь" и даже встретившаяся ему здесь, в больничных палатах, замечательная деятельная сибирячка с живым скептическим умом ("Разговаривать с которой одно удовольствие", - добавляет Корней Иванович не без горечи), "даже она не предполагает, что в России были... Гумилев, Замятин, Сомов, Борис Григорьев, в ее жизни пастернаковское "Рождество" не было событием, она не подозревала, что "Мастер и Маргарита" и "Театральный роман" - наша национальная гордость... Когда-то Щедрин и Козьма Прутков смеялись над проектом о введении в России единомыслия теперь этот проект осуществлен, у всех одинаковый казенный метод мышления, яркие индивидуальности стали величайшей редкостью..."

"Специальной обработке" подверглось, как известно, несколько поколений, в результате многие из нас и не подозревают, что они мыслят стереотипами, пишут, гневаются чужими заемными словами.

Чтобы вылечить любое заболевание, его, прежде всего, надо исследовать, понять. Попытаемся постичь, что движет нашими читателями? Какие чувства? Почему они столь злобно набрасываются на книги, которые не листали, на газетные статьи писателей и журналистов, не отвечающие их убогим представлениям о предмете? К примеру, чтобы уничтожить "зловредного" журналиста Кашницкого, изгнать его во что бы то ни стало и изо всех газет, и из страны некий Моше Шнайдер обошел множество редакторов и издателей, пусть даже русского языка не ведающих. Зачитывал всем свое послание на иврите. Его "уличительные" статьи и отклики - хорошо знакомая нам по газете "Правда" большевистская лексика в полном цвету. И, как водилось там, доказательств никаких. Одновременно с этим несколько анонимов грозят по телефону расправиться с детьми Кашницкого, а старшего сына и в самом деле протянули бревном по спине...

Увы, никто за талантливого журналиста не вступился, и он, в страхе за детей, покинул страну...

Запоздалая идея создания в XX столетии "этнически чистого государства" для слабых голов, как змеиный яд. Комплексующих патриотов объединяет одно родовое качество: национальное высокомерие, нетерпимость, тупость.

Как ни отвратительны угрозы "отравленных" государственным национализмом авторов, это, как мы знаем, - цветочки. Ягодки же - моря крови, мы видим их на экранах наших телевизоров почти ежедневно. Столица Чечни Грозный, напоминающий Сталинград второй мировой, "расовые чистки" в Боснии, племенной геноцид в Руанде. Убийства в Албании... Национализм всегда за чужой счет.