Штрафной бой отряда имени Сталина

Лежащий впереди, в самой чаще густой крапивы, Олег повернулся к товарищам и показал пальцем на курсанта, назвавшегося при знакомстве Русланом. Тот притаился с другой стороны тропинки, и, уловив взгляд старшего, понимающе прикрыл глаза. Дождавшись, когда прохожие приблизятся к засаде, Олег быстро и бесшумно встал с автоматом под мышкой. Николай поразился, насколько плавно тот взмыл в воздух после долгого ожидания в неудобной позе…

– Здравия желаю, – скороговоркой, небрежно заговорил Олег, скомкав звание и свою фамилию. – Ваши документы! Что вы здесь делаете?

И снова удивился Удальцов неожиданно спокойной реакции влюбленной парочки. При виде рослых бойцов в пятнистых комбинезонах, которые появились, казалось, ниоткуда, глаза девушки на мгновение округлились, а рот приоткрылся, но уже через миг она снова была безмятежна. Старший лейтенант, как разобрал по петлицам Николай, был спокоен и расслаблен. Он снял руку с велосипеда, потянулся в нагрудный карман и выудил оттуда папиросу, ухватив ее ногтями за мундштук…

– Будьте добры представиться как положено, товарищ… э… не могу знать вашего звания, – он выразительно кивнул на комбинезоны разведчиков, которые, как и положено, были без знаков различия. – Иду из госпиталя, гуляю с невестой.

– Лейтенант Кондратьев, Московский военный округ, ваши документы, – спокойно повторил Олег и, неожиданно развязно хмыкнул: – Не рановато для свиданий, товарищ старший лейтенант?

– Не хами, лейтенант! – беззлобно проговорил старший лейтенант, хватаясь за мундштук зубами и ловко приминая картонку пальцами здоровой руки. Затем принялся хлопать по карманам, и тут Олег чуть сдвинул автомат и правой рукой достал из-за пазухи зажигалку. Щелчком пальцев поджег трофейную бензиновую «немку», а затем услужливо прикрыл коптящее пламя левой рукой, протягивая ее старшему по званию. Тот довольно кивнул, потянувшись к огоньку концом папиросы. Удальцов аж открыл рот от досады, настолько неправильным было поведение Олега, но тут произошло сразу несколько непредвиденных событий.

Резкий стрекот автоматных очередей раздался совсем рядом. Гулкий разрыв гранаты, еще один! Удальцов повернулся в сторону, откуда раздавалась стрельба, а когда он снова посмотрел на тропинку, обстановка там изменилась. «Раненый» старлей выхватил откуда-то клинок и навалился на Олега, Руслан, заслонив своей широкой спиной обзор, топтался сбоку, пытаясь ухватить его за шею.

Когда мгновение спустя с тропинки донесся хлопок пистолетного выстрела, разведчики уже прыгали на тропинку с трех точек. Оттолкнув плечом мешавшего ему Руслана, Удальцов с размаху ударил кулаком старлея, схватившего Олега за горло. Попал хорошо, за ухо. Не сбавляя темпа, пнул, сбив его на землю, рядом оказался еще один курсант. Навалились вдвоем, подскочил кто-то третий, скрутили. Бившийся на земле «офицер» отчаянно сопротивлялся, даже со скрученными за спиной руками он оказался потрясающе силен…

У самого уха оглушительно лязгнула автоматная очередь, Николай перекатился набок, целясь вперед, и замер. Иван стоял на одном колене, сосредоточенно держа автомат перед собой, совсем рядом с ним лежал Руслан, лежал почему-то ничком, лицом вниз…

Девушка с перебитыми автоматной очередью ногами ползла вперед, к улетевшему вперед пистолету. Она рычала от боли сквозь зубы, но ползла сосредоточенно. Ваня вскочил и рванул вперед, ловко перепрыгнув через лежащий на тропинке велосипед, Удальцов, не раздумывая, побежал за ним. Подскочили к девице, от благообразия которой почти ничего не осталось: сарафан вывалялся в дорожной пыли, лицо было перекошено от боли. Конкин жестко схватил ее за кисти рук и принялся закручивать за спину. Николай замер, испытывая бурю эмоций в душе. Внезапно он увидел перед собой не врага, а просто раненую девчонку, и жалость к ней принялась душить его за горло. Но это был уже не тот мальчик Коля, который сопляком вступал в войну, а взрослый и обстрелянный солдат, поэтому он подавил в себе неуместную жалость, отвернулся и пошел вперед подбирать упавший пистолет. Это оказался отечественный ТТ…

– Уф-ф, ну что, перекурим, ребята? – к сидящим на обочине курсантам подошел майор в синей фуражке со значком госбезопасности. – Сидите, сидите! Это вы парашютистов взяли?

– Так кто же знал, что они парашютисты? – угрюмо пробормотал Конкин. – А девка-то – сука какая! Нашего в спину угрохала, – он кивнул в сторону полуторки, в кузов которой осторожно грузили тело убитого парня, с которым Ваня познакомился всего несколько часов назад.

– Да-а, и в тылу погиб, – помолчав, ответил майор на невысказанные мысли ребят. – Погиб, потому что прошляпил! – неожиданно жестко добавил он. – Увидел перед собой девушку, а не матерого немецкого диверсанта из абвера! И вам это всем урок, – он солидно протянул раскрытую пачку «вкусных» папирос «Казбек» и неожиданно фальцетом и с гнусцой пропел:

Папироска, друг мой тайный,

Как тебя мне не любить;

Не по прихоти ж случайной

Стали все тебя курить…

Сидящие на земле курсанты дружно заулыбались. Запыхали папиросами, расслабились.