Штрафной удар сердца

– Он с Алиской за спиной Антохи крутил, – пояснил Денис. – Только Алиса Димку не любила, она любила Антона, забыть его не могла, все время рыдала, не простила, что он ее разлюбил. Хотя он и не любил никогда, так, от нечего делать встречался. Антон считал ее эгоисткой. Даже высказал ей, что она за медаль мать родную продаст.

– Откуда вы знаете? – спросила Агата.

– Откуда-откуда… От верблюда. Я ее уже года три знаю, хотя она в хорошие минуты обо мне и не вспоминала, только когда все плохо. Однажды наткнулся на нее тут, в спорткомплексе, в зимнем саду, она сидела и ревела. А я что? Я подошел и посочувствовал, так и познакомились. Она все мне рассказывала… Димка ей на фиг был не нужен, но Алиса хотела отомстить Антону, который посмел влюбиться в другую. А Димка с ума сходил от ревности. Мы с ней иногда созванивались, когда надо было поныть, Алиска это называла «нытинг». Я ее понимал. Авторитетные родители, которые с детства ее мучили, заставляли кататься, а она… Ну, она привыкла, умела делать это. Но иногда прорывало, хотела все бросить.

Получалось, Серебрякова врала, что не знала Дениса. Это заставляло по-новому смотреть на все ее показания. Сведения, что прославленная фигуристка, оказывается, жаловалась на жизнь убогому маргиналу, меня не удивило, но девчонка нас провела, а это неприятно.

– Погодите. В кого был влюблен Антон? – прищурилась Агата.

Денис развел руками.

– Я так и не понял, но это был кто-то из девчонок, что приходили в последний раз. Кажется, ее зовут Лена.

Агата хотела спросить что-то еще, но в этот момент в кабинет вошел прокурор в компании Владимира Лаврентьева и адвоката, зло сказав, что допрос окончен. Агата с треском захлопнула папку с протоколом и, выйдя в коридор, бросила:

– Притащи-ка мне снова Балуеву. Очень хочется побеседовать с этой невинной феей. Достало, что все они водят нас за нос, а мы вынуждены носиться с ними, как с божествами. Тоже мне, олимпийцы…

Тогда

Несмотря на усилия отца и адвоката, Дениса из камеры домой никто не выпустит, и он забьется в угол на своей шконке, радуясь, что вроде бы отделался довольно легко. Выход на свободу – дело времени. Папаша в лепешку расшибется, ну и подружку свою заставит впрячься. Потом, конечно, будет клиника, уже третья по счету, и Денис честно отлежит в ней весь срок, только потом, наверняка, опять сломается. А все потому, что мало человека запереть в палате на несколько месяцев, ему надо еще и голову починить, а этого никто делать не пытался. Ну, точнее, пытались и даже причину нашли правильную – мамину смерть, но вот выводы сделали совершенно не те. Прошлый психолог посчитал, что Денис страдает от чувства вины, мол, не вытащил маму из машины, хотя мог бы. Только все это было глупостью, Денис это понимает, – и тогда понимал. Так что никакой вины за собой не чувствовал.

Папаша пьяным оказался в тот роковой вечер и за руль сел, хотя его и уговаривали этого не делать. Но ехать было недалеко, а ссора с мамой прогремела серьезная, после которой папаша авторитетно велит ей и Денису садиться в машину и не трахать ему мозг, потому что он все контролирует. Ну и контролировал он все до первого поворота, когда в них, пролетевших на красный, влепился внедорожник, прямо в бок. Папаша из машины вылез и Денис тоже, а мама нет. Денис видел, как еще пару минут содрогалось в смертельной агонии ее тело, а потом мама вытянулась и затихла. И все.

Он честно расскажет, что винит во всем произошедшем отца. Психолог с ним после аварии работал. Это была какая-то грузная баба с плохо прокрашенными волосами, серым лицом и сильным запахом пота. Выводов психологиня не сделает, спишет все на шок. И в клинике тоже почему-то решат, что он себя винит, и в его дело это запишут. Хотя папашка, конечно, старается, отправляя его в хорошие заведения, но дорогая вывеска на клинике еще не значит, что там работают профи. Денис так вообще не считает, потому что послушно выполняет требования врачей, с удовольствием пьет антидепрессанты до сонной одури, а как выходит, все начинается по новой. Отца Денис ненавидит всеми фибрами жалкой, продырявленной души. Если бы не он, мама бы жила, а ему не пришлось терпеть вечно сосущую боль в обглоданном тоской сердце.

Торадзе Денис тоже ненавидит. После смерти матери эта тварь настолько обнаглеет, что будет являться на свидания к папашке даже к ним домой, как будто мало съемных хат и гостиниц. Денис заметит ее несколько раз дома и подозрительно обнюхает белье на семейном ложе, где раньше спала его мать. Простыни будут пахнуть чужими горькими духами и сексом немолодых людей, что совсем отвратительно.

И тогда он решит ее ограбить. Так что, в принципе, он не обманул ментов, рассказав, как облапошил дурачка-отца и похотливую Торадзе. Вся его история правдива, за исключением нескольких деталей, о которых он не расскажет даже под страхом смерти, потому что одно дело быть безобидным психом и совершенно другое – убийцей.

* * *