Штрихи к портрету: В.И. Ленин – мыслитель, революционер, человек

«Какой бы решимости, – пишет американская журналистка Луиза Брайант, – забросать его вопросами ни бываешь преисполнен, всегда уходишь от него, поражаясь тому, что сам ты только что без конца говорил и, вместо того чтобы спрашивать, сам непрерывно отвечал на его вопросы. У Ленина необыкновенная способность вызывать собеседника на разговор и располагать его к откровенности»[200].

О том же пишет и Клара Цеткин:

«Ленин внимательно слушал, слегка наклонившись вперед, без признаков скуки, нетерпения или усталости, следя с напряженным интересом даже за второстепенными подробностями. Я не знаю никого, кто умел бы лучше слушать, чем он…»[201].

С иностранцами помогало, безусловно, и знание языков. С немцами он говорил по-немецки. С французами – по-французски. Итальянцев приветствовал по-итальянски.

«Он совершенно свободно говорил по-английски, – пишет Сен Катаяма, – и был очень внимателен к каждому, кто с ним говорил, а также очень, очень хорошо умел слушать… Мы все чувствовали себя хорошо и совершенно как дома»[202].

Это не было обычной данью вежливости. Собеседник всегда представлял для него интерес и как личность. Это был искренний человеческий интерес к человеку. И те, кто разговаривал с Лениным, всегда чувствовали это. Финская писательница Хелла Вуолийокки писала:

«Со стороны нам казалось, что человек, с которым беседовал Ленин, самый нужный ему на свете. Как будто именно его он искал всю жизнь и, наконец, нашел»[203].

Но, может быть, все это проявлялось лишь в разговорах с людьми «исключительными», «интересными», «значительными»?

В 1918 году Альберт Рис Вильямс пришел на прием к Ленину.

«Своей очереди пришлось ждать очень долго, – вспоминал он. – Это было необычайное явление. Ленин принимал очень точно всегда в назначенное время. Оставалось предполагать, что какое-нибудь важное государственное дело всецело заняло его внимание. Полчаса, час, полтора… мы сидим в приемной, нетерпеливо ожидая… Наконец дверь открылась, и, к всеобщему удивлению и вопреки всем предположениям, в приемной появился не дипломат, не какое-нибудь другое высокое лицо, а косматый мужик в полушубке и лаптях – типичный крестьянский бедняк, каких можно было встретить миллионы в Советской стране»[204].

Вот рассказ работницы секретариата Совнаркома М.Н. Скрыпник.

К Ленину пришла группа крестьян. Это были люди сдержанные, привыкшие не доверять городу, осторожно относившиеся ко вся и всему. После начала беседы Скрыпник заглянула в кабинет.