Штрихи к портрету: В.И. Ленин – мыслитель, революционер, человек

Но нет ли в таком подходе известной переоценки или идеализации сознания масс? И по сей день немало «реальных политиков» полагает, что если действовать умело, то народ можно убедить в чем угодно. И разве современная история не дала примеров того, как людей убеждали в самых вздорных и реакционных идеях? Разве фашистская пропаганда, умевшая, как выразился однажды Муссолини, «играть на всех струнах лиры», не отравила такого рода идеями сознания миллионов и в Италии и особенно в гитлеровской Германии?

Ну, а разве не пришлось этим народам заплатить за свои заблуждения самой дорогой ценой?

И разве не вошел этот печальный опыт в исторический опыт этих народов и «еще гораздо более широкий коллективный опыт человечества»? Историческая необходимость может прокладывать себе дорогу и таким путем…

Задачу коммунистов Ленин видел в том, чтобы максимально способствовать развитию и подъему сознания широких народных масс. И всей своей теоретической и практической деятельностью он последовательно и настойчиво решал эту самую главную задачу.

После Октября вопрос о методах работы в массах, о средствах и способах их убеждения и организации приобрел самое острое политическое значение в связи с определением принципов взаимоотношений революционного пролетарского авангарда с многомиллионным крестьянством России.

В то время и среди коммунистов находилось немало охотников «учить» крестьян «новой жизни», не останавливаясь даже перед применением насилия для того, чтобы заставить их (естественно, «для их же собственного блага») перейти к более передовым социалистическим формам ведения хозяйства. Ленин решительно выступил против таких попыток.

Средний крестьянин, разъяснял Владимир Ильич,

«твердо стоит на том, к чему привык, осторожно относится ко всяким новшествам, проверяет сначала делом, практикой то, к чему его зовут, не решается изменить свою жизнь, пока не убедится в том, что это изменение необходимо» [Л: 38, 236 – 237].

Что же касается применения в таких случаях насилия над массой, то

«тут та область, – говорил Ленин на VIII съезде партии, – где революционное насилие, диктатура употребляется для того, чтобы злоупотреблять, и от этого злоупотребления я бы осмелился вас предостеречь» [Л: 38, 148 – 149].

Насилие над сознанием масс вещь весьма коварная. Разрушая старое представление о добре и идеале, т.е. разрушая нравственное сознание народа, насилие отнюдь не создает новых идеалов. Если идея, пусть даже самая передовая, не выражает и не подтверждается уже пережитым жизненным опытом, она не только не воспринимается массой, наоборот, она может стать и становится пугалом и тем самым не ускоряет, а лишь замедляет развитие народного сознания.

В свое время Добролюбов писал, что, привыкая делать все без рассуждения, без убеждения в истине и добре, а только по приказу, человек становится безразличным к добру и злу и без зазрения совести совершает поступки, противные нравственному чувству. В таком случае массы могут выступить и как сила, отрицающая и разрушающая высокие идеи, если их представление о добре и справедливости с этими идеями не совпадает.

Вот почему, говоря о длительном процессе коммунистического воспитания широких трудящихся масс, воспитания не на книжках и брошюрках, а на живом жизненном опыте и силе примера, Ленин на том же VIII съезде РКП(б) решительно заявил, что употребление в таком деле насилия может принести лишь «величайший вред» и будет «таким идиотизмом, таким тупоумием и такой гибелью дела, что сознательно так работать могут только провокаторы… Действовать здесь насилием, значит погубить все дело» [Л: 38, 200]. Поэтому, применительно к среднему крестьянину, задача сводится «к тому, чтобы учиться у крестьян способам перехода к лучшему строю и не сметь командовать!» [Л: 38, 201].

Все эти вопросы были бы гораздо проще, если бы можно было всегда и во всех случаях исходить из полной гармонии требований масс и тех действительно целесообразных решений, которые диктуются научным анализом данной проблемы. Между тем история не раз создавала ситуации, когда народные массы в силу, например, недостаточной сознательности или других причин выдвигали требования, расходившиеся с научно обоснованной марксистской программой.