Штучка (СИ)

— Да нет, не хочу, пожалуй, — Танька заглянула ему в лицо, надеясь увидеть в нем хоть один намек, что он все-таки шутит. Увидела — глаза весело щурились. Да и встретив ее взгляд, он успокаивающе улыбнулся. Да, можно облегченно выдохнуть.

— Маленьких дурочек ремнем пороть жалко, — Егор фыркнул и притянул ее к себе еще ближе.

— А пугать не жалко? — отважно уточнила Танька. Кажется, сейчас Егор был более чем спокоен, опасаться вроде было нечего. Можно и поспрашивать.

— Вообще нет, — Егор ухмыльнулся, — в конце концов, это был просто ремень. А не отрубленная рука моей бывшей жены.

Танька хихикнула, прикрывая глаза.

Силы говорить по-прежнему было немного. Честно говоря, вся это эмоциональная соковыжималка выкрутила Таньку практически до сухого остатка, и чудовищно сложно собрать в себе достаточное количество слов, чтобы сложить их в предложение.

— Егор… — Танька тихонько вздохнула, пытаясь сосредоточиться. — Ты же удовлетворен, да?

— М? — Егор задумчиво взглянул на нее, кажется, Танька его своим вопросом сдернула с орбиты какой-то далекой мысли. — Да, разумеется, солнышко. Какой смысл делать что-то, что не принесет удовлетворения?

Да кто же знает… Может, ему все-таки хотелось большего, все-таки хотелось отходить Таньку ремнем… Хорошо, что нет.

Хорошо, что он удовлетворен.

Хорошо же?

Танька никогда не считала себя мазохисткой. Даже больше того, в школе она дралась с особой беспощадностью, потому что ненавидела, когда хоть кто-то смел причинить ей боль. И может, тогда Локалова и была не очень-то уж сильной, что поделать — с физкультурой на уровне школьной программы она плохо дружила. Впрочем, это не мешало дубасить противников до черных синяков, так, чтобы впредь они с «этой ненормальной» связываться боялись. Но тут…

Да, конечно, сравнивать было нельзя. Егор… Егор знал, что делал, и явно щадил ее, умело сочетая «кнут» и «пряник». И Танька, при всем прочем, была согласна, чтобы он ее наказал вот таким вот методом. Да что там, предполагала она куда больший жесткач. Просто потому, что реально была виновата. И будь на его месте кто поэмоциональнее, то честно говоря, проблем у Таньки было бы гораздо больше, чем одна отбитая задница.

Черт возьми… Танька уже сейчас, собирая себя из мелких-мелких осколочков, понимала — она хочет пережить это снова. Еще раз. Хочет снова оказаться лицом к лицу с волной этих жгучих, таких разных, противоречивых ощущений. Хочет снова ощутить, как на осколки разлетается панцирь, как душа вдруг оказывается такой уязвимой, такой чувствующей! Нет, вряд ли она вытерпит такое на постоянной основе, но сейчас хочется попробовать еще раз, уже без страха, чтобы лучше прочувствовать границу, при которой боль не заполняет весь разум, но обостряет следующее за ней удовольствие. Божечки, да она сейчас даже шевельнуться не может, кажется, что сегодняшний оргазм был самый оглушительный и невозможный в ее жизни. Да, нужен еще один раз. Для подтверждения гипотезы. Только… Только задница хотя бы чуть-чуть заживет, несколько дней все равно придется спать на боку.

Вот как Егору об этом сказать? Сейчас сказать?

— Солнышко, — Егор осторожно коснулся ее щеки пальцами, заставляя Таньку вынырнуть из ее мыслей, взглянуть на него. Лицо у него было на редкость серьезное. — Давай договоримся, а? — кажется, в его тоне даже звучала просьба, такая не свойственная Егору в принципе. — Веди себя… нормально, пожалуйста. Не давай мне повод. Тогда сегодняшний вечер не повторится.

Ну… Хорошо, Васнецов, принято…

Утром

То, что Татьяна проснулась, Егор услышал, выходя из душа. В голове было восхитительно свежо, как всегда после хорошей ночи и хорошей утренней пробежки. Настроение было на редкость спокойное, удовлетворенное. Давненько Егор не ощущал себя настолько в равновесии. Честно говоря, Егор испытывал в адрес Татьяны некую благодарность. Не накосячь Таня… Не дай она согласия — он бы душу не отвел. Пожалуй, это как раз было из того, что он себе позволять не собирался.

Подслушивать телефонный разговор девушки Егор в планах не имел, но совершенно случайно услышал фамилию «Лазарев» и замер, не доходя до двери в комнату, так, чтобы случайно не попасться, проходи Таня мимо. Толком подслушать все равно не удалось, он попал уже на окончание разговора.

— В общем, надо думать, Свет, — спокойно говорила Татьяна, — потому что в Легион я теперь не сунусь, ну и сама понимаешь — там-то он договаривался, это было… кстати.

Замолчала, что-то слушая. Затем рассмеялась.

— Ну ладно тебе, братан, разберемся же, — миролюбиво, — честно говоря, мне сейчас и не очень до йоги, голова кругом идет, нифига не понимаю, что происходит.

Кажется, масонского заговора никто не планировал, она даже говорила без особой утайки, не пытаясь ничего скрыть, поэтому Егор зашел в спальню. Опасался быть замеченным он напрасно, Татьяна стояла у окна, спиной к двери, упираясь локтями в подоконник. С учетом того, что на нее была лишь одна гигантская зеленая футболка, красноречиво оставленная Егором на подушке, — с точки зрения «выставленного тыла» это она делала зря… Ну… Или не очень зря.