Штурм

— У нас всего одна лодка, — с горечью отвечал майор, — а надо не менее двух. Ищите вторую, тогда разрешу.

Поиски оказались безрезультатными, и Висовин убедил командира полка отправить разведчиков на одной лодке.

— Скрытно подойдем к берегу, комар и тот не услышит, — не унимался Висовии. — Да вот и ребята просятся. — И он показал на комсомольцев — лучших разведчиков Соценко, Дубинина и Романова.

— И меня тоже прошу пустить с ними, — обратился к командиру полка сапер лейтенант А. Ф. Земков[14].

Майор Дрыгин понимал, что нельзя форсировать бухту без разведки, но и рисковать людьми он тоже долго не решался. Наконец майор коротко сказал:

— Добро. Желаю успеха.

Под покровом ночи смельчаки отчалили от берега. Гребли тихо, так, как только могут грести бывалые матросы. Вот уже и середина бухты. Вокруг — густой туман. Вдруг подул ветер — дымка рассеялась. До берега оставались считанные метры. И тут вода покрылась всплесками от пуль и мин. Но лодка продолжала идти к цели, вот она уже уткнулась в каменистый берег. Едва сержант Висовин ступил на землю, как тут же упал, сраженный десятками пуль.

Другие разведчики, стреляя на ходу, укрылись в развалинах небольшого каменного дома. Несколько часов четверка бесстрашных во главе с лейтенантом А. Ф. Земковым стойко держалась в осажденном здании. Им помогали женщины. Но вот вышел из строя один, потом второй. Раненые продолжали сражаться. Кончились патроны, израсходована последняя граната. Кто-то из бойцов откопал в завале несколько немецких автоматов и гранат. В неравной схватке разведчики уничтожили около пятидесяти фашистов. Когда в полдень началась переправа гвардейского полка, враг не мог оказать большого сопротивления, так как его огневые средства были подавлены артиллерией 24-й дивизии и 101-го гаубичного полка. Так разведчики расчистили своим товарищам путь через Северную бухту.

Трудно рассказать о всех героях форсирования водной преграды. Тысячи солдат действовали смело, отважно и безупречно. Люди забывали об опасности, но зато помнили о главном: приказ командования надо выполнить во что бы то ни стало. С этими благородными думами шел в бой и младший лейтенант Г. Стрельченко. Он мог и не быть среди тех, кто находился в первом эшелоне атакующих, но он был не в силах ждать, когда пойдут в бой резервы.

— Вы знаете, почему я должен быть в первых рядах! — убежденно сказал он командиру полка.

Да, Дрыгин отлично знал, что в 1942 году Стрельченко оборонял Севастополь, потом оказался в окружении, связался с партизанами. И теперь молодой офицер считал своим долгом отомстить врагу за разрушенный город, за те страдания, которые испытали севастопольцы под игом фашистов.

Стрельченко поплыл с тремя бойцами на плоту. Немцы заметили их и обстреляли из минометов и пулеметов. Бойцы погибли. Плот разбило. На обломках бревен офицер чудом добрался до своего берега. Неудача его не остановила, и Стрельченко сразу же приступил к изготовлению нового плота. Когда плот был готов, офицеру дали лодку. Под прикрытием артиллерийского огня усиленный взвод Стрельченко благополучно форсировал бухту, быстро захватил два домика и огнем из автоматов и пулеметов прикрыл высадку своего батальона.

С третьим рейсом на лодке пошел и Дрыгин. Одновременно от берега отчалило множество плотов. Переправочных средств не хватало. И бойцы, неудержимо рвавшиеся вперед, плыли на досках, ящиках и бочках, ловко лавируя между разрывами мин и снарядов. Недаром в дни подготовки к наступлению они так настойчиво тренировались на озере возле города Саки.

Когда полк заканчивал переправу, майор собрал старших офицеров и уточнил полученную от командира дивизии задачу:

— Правой группе, под командованием моего заместителя майора Буткевича, проскочить через железнодорожный тоннель, обойти Килен-бухту и вдоль железной дороги пробиться к вокзалу, оттуда — к панораме и выйти к Слободе Рудольфова. Я наступаю с левой группой к вокзалу, напрямик через высоты.

Вместе с Буткевичем направились начальник политотдела дивизии подполковник Н. Д. Ермоленко и инструктор политотдела капитан Ю. И. Кириленко.

Группа Дрыгина с боем продвигалась к высоте. Противник обстреливал. Частенько приходилось залегать в воронках и в окопах. Поднявшись на Татарскую гору, бойцы увидели вдали Южную бухту. Из воды тут и там выступали трубы затопленных кораблей, стрелы кранов, остовы баркасов и барж. С высоты отчетливо просматривались укрепления гитлеровцев, поспешно занимавших оборону на склонах Севастополя. Сопровождавшие Дрыгина командиры батареи 101-го гаубичного полка Болдин и Сирук немедленно по радио вызывали огонь своих дивизионов.

— Не накройте своих, — беспокоился майор. И для этого у него имелись все основания. В условиях массового преследования неприятеля порой было трудно понять, где наши и где враг, но все обошлось благополучно. Артиллеристы нанесли чувствительный удар по живой силе и технике противника.