Штурм

Томас пошел к брату. Тот сидел за столом и курил сигарету за сигаретой. Портфель лежал на столе. Вентиляция не работала. Дым заполнил кабинет, лицо Густава было зеленоватым. Томас, не спрашивая, взял со стола сигарету, закурил и посмотрел на цементный потолок.

— Могила для десяти тысяч человек. Один из могильщиков — Густав Бухольц. Представляю его судьям… Ты не отворачивайся.

Густав сплюнул в угол и что-то пробормотал. Томас в бессилии выкрикнул:

— Пойми же ты: это наши люди!

— Для меня, — главный инженер положил руку на портфель, — главный вопрос: кому я отдам это?

— Советскому коменданту, — резко ответил Томас. — Больше никакого начальства тебе не будет. И отвечать за соучастие в преступлении будешь перед комендантом, а потом перед военным трибуналом. Не думай, что я шучу.

— Это же… выдача документов противнику! — возмутился Густав.

— Противник тот, кто обрекает тысячи людей на гибель. — Томас подошел к брату, положил руку ему на плечо, — Густав, одумайся, пока не поздно. Ты знаешь, где заложена мина, должен знать. Скажи, и больше от тебя ничего не потребуется.

— А если я не скажу?

— Тогда ты будешь моим врагом. Я останусь здесь, с людьми, и разделю с ними общую участь.

— Ты не сделаешь этого, Томас! — испугался брат. — Ты не сделаешь ради своей семьи. Она, возможно, не погибла.

— Нет, сделаю, — твердо сказал Томас и оттолкнул брата. — Именно ради своих детей сделаю. Пусть они знают, что их отец хотел спасти людей, но ему помешал дядя Густав, и пусть они проклянут!ꓺ

Задыхаясь, Томас сел и схватил сигарету.

Как дым в комнате, стояло молчание. Лицо Густава еще больше позеленело. Он смотрел на портфель. Томас медленно пошел к двери.

— Да! — воскликнул он. — Чуть не забыл. — И неловко, одной рукой, расстегнул шинель, полез во внутренний карман. — Это важно, последнее, что осталось… — Вот — фотокарточка отца. Всю войну носил с собой. Возьми и сохрани. Наш отец был простым рабочим. Будь он жив, он сказал бы, кто из нас прав. Я знаю, что он сказал бы обо мне и о тебе. Бери!

Густав посмотрел на фотографию и положил ее на стол. Внутренне мучаясь, он спросил:

— Ты решительно остаешься?

— Да!

— Ты всерьез полагаешь, что эти документы надо сдать советскому коменданту?

— Можешь выбросить их. Нужны они коменданту!ꓺ Но если всерьез, еще раз — да! Так же поступит и Лаш со своими документами, он отдаст их советскому командованию.

— Легко все получается у тебя, Томас.

— Это потому, что я больше твоего повидал и пережил. Ну, Густав, еще минута — и я ухожу.

Брат нервными движениями открыл замок. Достал бумаги, взял нужную, остальные сунул в портфель. Он показал Томасу чертеж.

— Вот — план завода. Здесь проходит канализационная труба. Смотри масштаб. Один метр от задней стены склада, два метра от боковой справа. Под полом… Запомнил? И еще запомни: я тебе ничего не говорил и не показывал. — Густав спрятал чертеж в портфель и щелкнул замком, — А теперь оставь меня одного.

— Посмотри на меня, Густав, — попросил Томас. — Прямо в глаза смотри. Вот так. Ты что задумал? Да знаешь ли, сколько в русском плену генералов и офицеров, не говоря уже о солдатах, и ни один не застрелился. А ты! Ведь ты просто инженер. А ну, дай сюда пистолет. Немедленно! Где он у тебя? Я не уйду, не выпущу тебя, погибнем вместе.

Нажимая сильным плечом на брата, Томас оттеснил его от стола, выдвинул ящик справа, взял тупорылый «зауэр» и сунул в карман брюк.

— Вот так лучше. О будущем Германии надо думать, а не о смерти. Сиди и думай, а я пойду в склад.

— Нет уж, теперь пойдем вместе. Тебе с одной рукой не управиться, — Густав спрятал портфель в сейф.

Вернулись они через полчаса, стряхнули с себя пыль, вытерли руки.

— Ну, что дальше, Томас?

— Будем ждать русских.

— Здесь можно спокойно ждать. Но ведь и другие заводы, многие объекты заминированы, подготовлены к взрыву.

— Не мы одни на свете…

Ждать им не пришлось. О главном инженере не забыли. Телефон не работал, в кабинет ворвались три эсэсовца. Старший из них, с рыхлым лицом, в очках, с одним разбитым стеклом, спросил:

— Господин главный инженер, вы готовы?

— Готов, — не спеша Густав поднялся им навстречу.

— А это кто? — эсэсовец посмотрел на Томаса, прищурив глаз, не прикрытый стеклом.

— Мой брат. Работает здесь.

У них не было времени заниматься братом главного инженера. Старший скомандовал:

— Идемте! Русские совсем рядом. Надо спешить. Где документы? Давайте портфель!

— Я понесу его сам, я отвечаю, — сказал Густав.

— Ведите запасным выходом.

В кабинете была прикрытая ширмой еще одна дверь, за ней узкий коридор. Густав шел впереди. Старший эсэсовец светил фонариком.

Они вышли на другой стороне улицы и увидели советские танки. Приземистые машины, раздвигая груды кирпича, приближались к невидимому заводу. Они не стреляли, слышался лишь скрежет и лязг гусениц.

Из-под земли показался первый человек. Это была женщина. В правой руке она держала белый платок и размахивала им. Появились еще люди. Толпа росла. Танки замедлили ход, сократили интервалы между собой и густо наползали на территорию, где находился подземный завод.